Роман задает непрерывный и нерушимый цикл. Сезоны сменяются в мирном ритме сельской жизни: в одну пору – охота, в другую – ягнятся овцы, юные Рэдлеты порхают, как бабочки, в поисках света и блеска, а в сердцевине этого повествования усадьба Алконли, ушедшая корнями в землю, с которой непостижимыми узами связан дядя Мэтью.
На самом деле у Митфордов имелось три семейных дома, но примыкавшая к ним земля была распродана. Вместе с титулом лорд Ридсдейл унаследовал в 1916 году обширные имения, но удержать их не смог. Первым (вместе с 10 000 акрами земли) ушел Бэтсфорд-парк в Глостершире, сказочный старинный замок, перестроенный его отцом. В 1926 году пришлось расстаться с Астхоллом – домом и имением. Усадьбу, столь любимую всеми Митфордами, заменил только что построенный сразу за деревенской околицей дом в Свинбруке – холодное, строго симметричное здание. Нэнси придала Алконли некоторые внешние черты Свинбурка – “он был угрюм и гол, словно казарма, возведенная на высоком холме”, – но оживила атмосферу в нем. На самом деле новый дом устраивал только Дебору. Девятилетняя Джессика после переезда в Свинбрук (“Свинский брук”, – заклеймила его Нэнси) мечтала покинуть его. Она копила “деньги на побег” и умоляла отправить ее в школу; ее просьбу исполнили, однако лишь ненадолго. Когда Джессика выросла и бежала со своим коммунистом, лорд Ридсдейл, возможно, упрекал себя за ее не слишком счастливое детство. Хотя мятежная юность Джессики, бунтарство, продолжавшееся и в зрелом возрасте, имеют более сложную подоплеку, переезд в Свинбрук сыграл свою роль: с этого начался распад семьи. “Покинув Астхолл, мы никогда уже не вели нормальную семейную жизнь”, – писала впоследствии Диана>9. Нэнси печально шутила о превратностях фортуны: от замка (Бэтсфорд-ПАРК) они постепенно (Астхолл-МЭНОР) дошли до обычного дома (Свинбрук-ХАУС). А после продажи в 1938 году Свинбрука у них вовсе не осталось загородных домов. Той жизни пришел конец.
Трагическая ирония: к тому времени, когда роман “В поисках любви” вышел в свет, с лица земли исчезло практически все, что он символизировал. Погиб не только мир феодальных обязательств и единства со своей землей, но от самой семьи Митфорд мало что уцелело. Вымышленных Рэдлетов тоже постигли трагедии и перемена мест, но семья оставалась нерушимой, вечной, вопреки ходу времени. В реальности громокипящие идеологии 1930-х, безликие и равнодушные к личному счастью человека, оставили Митфордов сокрушенными и павшими духом.