– Правда твоя, – с горечью признал капитан. – Ты как бинж – наша единственная надежда. Это первое. Второе – сколько у нас цикла?
– Года на четыре, – со знанием дела сообщил Шарятьев.
Молчун Ба снисходительно усмехнулся, словно знал нечто такое, чего не знал более никто. Это не ускользнуло от внимания Гижу.
– Что такое, Йохим? Ты хочешь что-то сказать?
– Нет, капитан. Я ничего не хочу сказать.
Гижу исподлобья поглядел на трассера.
– Да понятно, что он хочет сказать, – махнул рукой Маккензи. – Поскольку правая половина Фреи отнялась, цикл также усох ровно наполовину.
– Замечательно, – всплеснул руками Мрничек. – Прелестно!
У него неприятно задергалась мышца на лице – младший трассер еще не сталкивался даже с пустяковыми авариями в космосе и сейчас нервничал гораздо сильнее остальных астронавтов.
Капитан повертел головой и снова перевел взгляд на великана Ба.
– Погоди, Йохим… Сдается мне, у тебя подозрительно глубокие познания касательно кораблей для простого трассера. Не желаешь ли объясниться?
Ба тяжко вздохнул, но желания объясниться не выразил.
– Послушай, Йохим, – терпеливо и очень спокойно обратился к Ба бинж Маккензи. – Мы ведь не в кабаке на космодроме, не так ли? Мы застряли хер знает где у черта на рогах. Мы тут легко сдохнуть можем – не сейчас, так через пару лет, когда загнется цикл. Или раньше, если уполовиненного цикла не хватит на шестерых в суточном режиме. Давай-ка не будем недоговаривать. Ну?
Ба пожал плечами и без особой охоты сообщил:
– Я не всегда ходил трассером.
– А кем еще? – капитан ненавязчиво перехватил инициативу. – Давай, давай, Йохим, колись!
– Бинжем.
– Ух ты! – восхитился Мрничек. – Таки у нас два бинжа! Живем!
Маккензи, склонив голову набок, слегка улыбнулся:
– И какой у тебя класс, коллега?
– Первый, – сознался Ба. – Был. На позапрошлый год.
Сам Маккензи пока дослужился только до второго – экипажи от трех человек до двенадцати.
– И ты молчал? – искренне изумился Шарятьев. – Е-мое! У нас зубр на борту, а мы и не знали!
– Да хоть мамонт! – гаркнул на них Гижу. – Это упрощает проблему, но не отнюдь не решает ее! Мы на необитаемом острове, понимаете аналогию? У нас разбитый вдребезги пополам корабль с порванными парусами и сломанный компас! Пусть у нас два боцмана вместо одного – сильно это нам поможет?
– Погоди, капитан, – осадил его Маккензи, единственный, кто осмеливался общаться с первым лицом корабля практически на равных. – Йохим, у меня к тебе два вопроса. Первый: ты можешь сообщить нам что-нибудь дельное? Опираясь на прежний опыт, разумеется.