Похоже, гендерная тема всех
зацепила, началась дискуссия.
— А если её бьют на улице или тащат
в парадную... хрен я побегу защищать. Я, блин, не рыцарь. Сама явно
того чувака спровоцировала… — неслось откуда-то с задних рядов. —
Даже свою не буду. Жизнь одна. А баб много. И всё у них
одинаковое.
— Ага! — поддакнул Бык,
повернувшись. — Мужик должен быть хозяином, бля, а не сидеть под
каблуком.
Много ли они встречали женщин на
высоких каблуках? Он вот чуть ли не первый раз за много недель
такую увидал. А до этого ему они чаще попадались на картинках.
Конечно, выглядели красиво. Но уж очень это непрактично. Даже на
Острове все носят ботинки и сапоги на плоской подошве. Про деревни
и говорить нечего. Валенки, калоши, какие-нибудь стоптанные боты,
резиновые сапоги или вообще «самоделки». Может, только жёны и
любовницы Кауфмана, Михайлова и их ближайших клевретов ходили на
каблуках, и то не дальше, чем на десять метров по ковровой дорожке.
Но такие фифы даже на улицы как простые смертные не выходят, а
смотрят на мир сквозь окна дворцов или автомобилей. Младшему пару
раз довелось лицезреть их — будто силиконовые куклы, хоть и моложе
лет на двадцать лет своих «папиков», но с застывшими неживыми
лицами и странно припухшими губами, будто пчёлами ужаленные. И
всегда была целая стайка кандидаток на эту роль: тоже
«ротация».
И дальше базар пошёл про какие-то
«вёдра», обвисшие «дойки» и другие вульгарные описания анатомии и
физиологии.
— Да что я, олень? Кормить чужого
выблядка? — продолжал Бык. — Да мне и своего не надо. Нужна только
баба, чтоб борщ варила и напряжение снимала. С прибора, хе-хе. Но
на Острове нормальных почти нету. Все бывшие в употреблении. А от
хорошей мужик не уйдёт. Нормальная с одним будет жить до
могилы.
— Дело говоришь! — зычным тенором
произнёс смуглолицый Чёрный. — Распоясались, сучки. Я на них
вдоволь насмотрелся, когда диски переключал.
Чёрный ещё зелёным пацаном успел
поработать диджеем в «Новом Русском». Переключал треки для
обдолбанных или пьяных любителей почувствовать себя в ХХ веке.
Вообще, по правильным понятиям, мужик должен воевать,
отнимать чужое или служить с оружием в руках. Чуть менее престижно
— работать руками. Ещё хуже − торговать. И совсем позор — быть
прислугой или клоуном. Хуже этого — только не быть мужчиной вовсе.
Но Чёрный делами доказал, что пацан он правильный, поэтому к нему
это прошлое не липло. Платили ему там, как он говорил, неплохо. Но
однажды его всё достало, он набил морду кому-то и записался в
«коты».