Он пил, будто желая
анестезироваться, отрешиться, а в голове по кругу вертелась одна и
та же мысль.
«Как получилось, что ты превратился
в одного из таких, кто разрушил твой мир? Как вышло, что ты пьёшь с
отбросами? И кто ты сам?».
А ведь Захар Богданов предлагал им
остаться и служить в его гвардии. Отговаривал от этой авантюры, от
похода за Урал, в неизведанную страну, хотя раньше все эти
территории, и Сибирь в том числе, были частями одной огромной
страны.
Но нет, они выбрали путь отмщения.
Конечно, Саша ничего не решал. Он был сопляк и без отца и деда —
никто. Но идею эту очень горячо поддерживал и радовался, когда
Пустырник сказал, что поход будет. И не он один, конечно. Все,
потерявшие близких от действий Орды, — а таких было немало и в
Прокопе с Киселёвкой, и в Заринске с окрестностями, — бурно
приветствовали план мести.
Конечно, нашлись особо осторожные,
которые говорили, что никуда идти не стоит, а лучше сидеть тихо. Но
они оказались в меньшинстве. Большинство горело желанием отплатить
гостям их же монетой.
Хотя в основном поход предполагался
разведывательным. Ну и для того, чтобы освободить уведённых в
полон. Однако в это мало кто верил. Похоже, их всех уже списали со
счетов. И Младшего это бесило.
Назывался поход рейдом. Или
«ответкой».
Конечно, «Сибирь», как первоначально
хотели назвать отряд «Йети», не собиралась захватывать всю
территорию, подконтрольную Орде. И даже её столицу и главные
города. О её границах точных сведений не было, несмотря на допросы
пленных (некоторые из них умерли, ничего не сказав, но у других
язык развязался быстро после самых простейших «приёмов», которые
они любили проделывать с другими, но на своей шкуре испытать были
не готовы). Хотя ясно, что это десятки тысяч квадратных километров.
То есть не меньше, чем всё, что контролировалось Заринском даже
номинально в лучшие годы. При этом власть Орды, судя по всему,
номинальной не была. Существовали дороги, платилась дань, шла
какая-то торговля и перемещение грузов. Всё это было ясно уже после
допросов и просмотра нескольких захваченных карт и документов,
очень скудных и схематичных.
Планов кампании было два. Один,
который поддерживал Пустырник, предполагал двигаться на запад до
самого Урала, не вступать в крупные столкновения с форпостами
«сахалинцев». Только захватывать «языков» вдали от поселений и при
острой необходимости — припасы. Соблюдать максимальную скрытность.
А у новых пленных пытаться узнать как можно больше про то, где
содержатся угнанные сибиряки. Почему-то Пустырнику казалось, что их
не могли увезти далеко, на Волгу. Мол, это нерационально. Его
поддерживали все, чьих близких увели в рабство.