Братья Красновы — у которых с Сашкой
было общее желание отомстить за одного и того же человека, — ничего
не точили, потому что их ножи и так были остры, что они и доказали
во время предыдущего захвата нескольких пленных. Они чистили своё
оружие — винтовки у них были одними из самых лучших в отряде,
личные, а не выданные со склада. Чистили и попутно в красках
обсуждали, что сделают с ордынцами. При виде Саши они не стали
говорить тише.
Любой гуманизм ради гуманизма
остался в прошлом. Если изредка человечность к врагам и проявлялась
— как, например, в ходе освобождения Заринска, — то только
прагматично, там, где от этого была польза. Всех остальных убивали
без всякой жалости, хотя и не мучили долго, как следовало бы по
принципу «око за око».
Кожевник и швейный мастер по фамилии
Соловьёв чинил одежду, то ли себе, то ли ещё кому. Григорьич —
кузнец и спец по слесарному делу — возился со своими железяками.
Был он видный человек, хоть и вспыльчивый, как порох. Каждую
мелочь, которую находил, умел приспособить в дело, даже гнутые
гвозди. К нему же тащили и все предметы, которые казались
полезными. Мог он одним напильником сделать такое, что раньше
только на больших заводах выходило. В мирное время и ружья, и
пистолеты изготавливал. Разве что автоматы не делал, но зато старые
благодаря ему служили дольше. А уж мелочь вроде ремонта
какой-нибудь снаряги — вообще за работу не считал. Он был
незаменимым в отряде, почти как доктор Коновалов (с такой фамилией
кем он ещё мог стать?). Как и предыдущий врач отряда, по возрасту в
поход не попавший, тот был родом из Киселёвки
Этот делал то же самое, что
Григорьич, но с людьми — врачуя организмы бойцов отряда почти таким
же грубым методом кувалды и такой-то матери. Но, как ни странно,
помогало. Люди были крепкие, двужильные и трёхжильные, как кабель,
которым подключали электроприборы. Люди другой породы в
послевоенной Сибири до этого дня дожить бы не смогли. Война и Зима
подвергли их чудовищной селекции, какой не было, наверное, ни в
одном уголке мира. Но те, кто уцелели… они были сделаны из
стали.
Несколько раз на трассе им
попадались брошенные «сахалинцами» при отступлении машины. Даже
неопытному человеку можно было с первого взгляда отличить их от
ржавых собратьев, стоящих на вечном приколе с самой Зимы. А глаз у
разведчиков был намётанный — да ещё ордынцы даже не попытались
столкнуть эти автомобили с дороги. Видимо, настолько
торопились.