Никогда до этого над ним так не
смеялись, как в тот день. После ему указали на дверь, а
коллекционер ещё долго хохотал вслед. Хорошо, что парень не
спросил, содержала ли того Альфонса его супруга.
Он тогда ушёл из лавки сам красный,
как те кардиналы. Саша набил бы антиквару его антикварную морду,
если бы не бугай-телохранитель, подпиравший потолок. Вот так
закончилось его первое знакомство с искусством.
С тех пор он стал куда образованнее.
Уже через месяц Саша остыл и принёс тому же дяде Яше несколько
картин с котиками одного художника-реалиста начала XXI века. И тот
заплатил! Сказал, что котики нуждаются в реставраторе, но это, мол,
подлинники. Правда, больше таких котиков-оригиналов Саше по
квартирам не попадалось. Только копии. А за копии котиков антиквар
не платил.
Надо было двигаться дальше. Выходить
из зоны комфорта.
Так говорила и психолог Аллочка,
дама, про которую ходили слухи, что она любовница командира
Туза.
Вот он и пошёл. И чёрт дёрнул
последовать рекомендации этого Якова Петровича и пойти на встречу с
Баратынским в принадлежавший тому ресторан. Саше нужны были деньги,
и он тогда не задумывался о том, что такие люди, как Самуил
Олегович, в отличие от обычного антиквара, могут позвать не одного
дуболома, а целую роту себе на помощь, и сделать с бедным сталкером
что захотят.
И был он хорошим психологом, этот
мажордом. Сидя за своим столом, видел, что перед ним не трус, но и
не псих, а разумный и осторожный человек, который умирать не
торопится. Поэтому обобрал его, но не стал дожимать, припирать к
стенке. Поэтому ситуация завершилась обидно, но без крови. Да, его
могли бросить в камеру. Но они не знали, что Саша никому не сказал,
куда пошёл. Могли подумать, что его товарищи обидятся. Того, что
тем похрен, они не знали.
Патрулей «енотов» Младший мог бы
избежать и теперь, если бы захотел, но не стал. Комендантский час
закончился, стало совсем светло. Теперь он имел право пройти через
линию разделения законным путём.
Народ выбирался на улицы. Одетый
по-разному — кто-то в джинсах, свитерах и куртках, кто-то в рабочих
робах и фуфайках, кто-то в пиджаках или платьях. О достатке это
ничего не говорило. Люди шли на работу. Праздная публика проснётся
позже, ведь она и ложится под утро. Женщины в городе выглядели
ухожено, как нигде… снаружи таких и не найдёшь. Понятно, что
оборвыши хотят сюда прорваться.