«Чтоб кого-то из ружья пристрелить, —
говаривал светлой памяти Пустырник, — надо его сначала
пристрелять».
С этим у Сашки была проблема. Нет,
пристрелять-то — это разовое мероприятие. Но надо было постоянно
чистить и смазывать, протирать ветошью. А эти занятия были ему не
по нутру. В общем-то, он не был ленивым, просто никогда не верил,
что кому-то может быть интересно возиться с железяками.
Да, он делал это со скрипом зубов и
был достаточно аккуратен по сравнению с каким-нибудь
бродягой-забулдыгой, который нашёл ружье в заброшках. Но
чувствовал, что родился на свет для чего-то другого. Например, ему
нравилось писать свои путевые заметки. Но это как раз было никому
не нужно. За это тут не заработать даже медяка. Младший часто
думал, что родился не в ту эпоху. Он читал, что в прошлом были
журналисты, писатели, другие деятели искусства, да даже блогеры
какие-то, в конце концов. И все они кучу бабла имели, вроде бы.
В общем, крутить гаечным ключом и
отверткой железяки — ещё скучнее, чем землю копать. Он был бы рад,
если бы это за него делал кто-то другой. Поскольку такого человека
не находилось, Младшему приходилось справляться самому, но
снаряжение его всё равно не находилось в идеальном состоянии.
Постоянные клиенты «Оружейки» были те
ещё стрелковые маньяки из высших чинов гвардии и купеческих фирм,
которые могли торчать тут возле прилавка, стендов и стоек
часами.
Особенно после поступления новой
партии товара — который, конечно, не с заводов приходил, а из
мастерских, где оружие восстанавливали и чинили. А ещё они могли
спускать там заработанные деньжата. Конечно, несколько известных
охотников и «сталкеров» туда тоже захаживали, но в основном бывали
те, кто не зарабатывал стрельбой, а именно спускал на неё получку.
Чего Молчун вообще понять не мог.
При магазине были тир и даже
небольшая таверна «Спусковой курок», где можно было за кружкой пива
обсудить вопросы калибров и баллистики. Но он туда не заходил. Пиво
не любил, хотя оно было тут очень хорошим, а завсегдатаям Молчун
явно казался бы безнадёжным «чайником», и все его трофеи, добытые
стрельбой, вроде полудохлых собак, линялых зайцев или двух уток за
всю жизнь вызвали бы у них только усмешку.
Для самого Младшего оружие было
просто инструментом, и не самым главным. На свою голову он
полагался больше. Но покупал патроны именно здесь, потому что сам
снаряжать их умел плохо. Сюда же сбывал то, что находил, и что
напоминало «пушки», а для него выглядело слишком ценным. Найдя
украшенные гравировкой, изготовленные из ценных пород дерева ружья
или, например, наградные или позолоченные пистолеты, — он нёс их
сюда. Ему почти наверняка недоплачивали добрых три четверти от
реальной цены редких «стволов». А может, и больше. Всё зависело от
оценщика. Иногда Эдик мог свести с покупателем. Но за всё время
Младший нашёл всего три редких ружья и пару таких же пистолетов,
которые у него купили тут. Всё-таки районы материкового Питера
собиратели хорошо обшарили. И соседние города тоже.