– Ругать будешь? – усмехнулся он.
– Ну, ты даёшь… – офигела Маруся, удивляясь, как быстро её никчёмный тюфяк преобразился в плохого парня.
– Так кто из нас будет первым? – прищурился Дарлинг.
Маруся растерялась:
– Я даже не знаю, что сказать…
Она хотела слишком многого, но не показывала своих желаний. Он свернул в трубочку денежную купюру жестом героя из красивого фильма.
– Ну же, будь моей плохой девочкой, – так сладко сказал он.
Оставалось только сделать вдох…
– Ой, наверное, сейчас некисло торкнет…
– Врачи говорят, что острые ощущения помогут тебе вернуть память! – подталкивал её Алекс.
– Думаешь, это поможет?
Девушка всё ещё сомневалась, стоит ли с размаху падать в пропасть?
– Давай займёмся сексом под кокаином? – нетерпеливо выдохнул он, срывая с неё одежду.
Маруся давно уже понимала, что без эмоций, без чувств сердце – это бесполезно тикающие часы, брошенные в бесконечность. Без жажды риска человек всего лишь беспомощная игрушка на перевёрнутом кресте Дьявола, обречённая жить без выбора…
Наконец, её опасения полетели к чёрту. И унесённая холодным солнцем вдохнула аромат ванильного неба…
– Что происходит?! – восторженно перевела дух Маруся.
– Расскажи мне о своих ощущениях. – Его хриплый голос будоражил её инстинкты.
Качнулся горизонт. Стёрлись границы привычного. Забылись знакомые слова и фразы. В глазах пульсировала бесконечность. Поцелуи перемещались ниже. Ангельская пыль выстилала дорогу к блаженству. А где-то там, между сном-явью, синтетический снег таял на слизистых оболочках оголённых фантазий… И так приятно электризовался воздух под высоким напряжением мечты.
– Ты ведь знаешь, я в твоей власти, Дарлинг… – изнемогала она.
– А может, в твоём сердце кто-то другой? – Он медлил, дразня её желанье.
Она плавилась в его руках, будто сгусток ртути:
– В моём сердце только ты…
В ту безумную ночь две души озаряли темноту вспышками страсти. Она чувствовала его где-то там, под кожей. Вдыхала его грубый животный запах, ощущала в себе его напряжённую плоть и медленно сходила с ума.
– Ну что, теперь ты вспомнила о том, как меня любила? – спросил он, не скрывая волненья.
Сгорая как бабочка, вырезанная из бумаги, она желала только одно:
– Поджигай и не гаси меня, Дарлинг. Я никогда не устану пылать для тебя…
Утро открыло окна пинком ноги, срывая покров бесстыдства с той волшебной ночи. С трудом вглядываясь в реальность остекленевшими глазами, Маруся с досадой осознала, что все её чувства снова куда-то подевались. И рядом противно храпит уже не обаятельный засранец из красивого фильма. А тот, к кому она по-прежнему не испытывает ничего.