- Найса?
- У тебя есть еще одна?
- Она спит дома. Не гони.
Я вспомнил, как Най поднялась к себе. Я слышал шаги по лестнице и как захлопнулась дверь ее спальни. Больше она не открывалась. Я бы не пропустил.
- Ну, значит, это ее двойник скачет по столу в мини-юбке с бутылкой пива и сигаретой в зубах.
- Твою ж мать. Как она там оказалась? Я Бегемоту все зубы повыдергиваю без наркоза.
- Телепортировалась, бля. Откуда я знаю. Говорю тебе, она здесь с какими-то лохами, и Бегемот вокруг нее вертится. Как озабоченный кобель. Могу вытащить, если скажешь.
- Флэшку вези Тайрону. Я сам с ней разберусь.
- Сильно не буйствуй – отец Бегемота… сам знаешь.
- Мне по хрен. Хоть император.
Родители Бегемота часто уезжали по разным семинарам Комитета, как и мои, а буйное чадо устраивало у себя дома угарные вечеринки. Я мог иногда оттянуться у него дома, особенно в то время, когда трахал его старшую сестру Рону, но сейчас мне не хотелось, у меня были иные цели. Я ввязался в серьезную политическую игру, где и видел свое будущее, как, впрочем, и будущее материка. В игру, за которую отец пристрелил бы меня лично, не раздумывая. Но после слов Пирса мною овладела тихая ярость. Я ему не поверил… Хотя Найса еще тот дьявол в юбке, но я не думал, что она посмеет сбежать из дома на вечеринку. Мне она тогда все еще казалась ребенком, не способным на такие выходки. Казалась… мать ее, потому что когда я увидел эту сучку, прыгающую по столу в короткой юбке, едва прикрывающей зад, высоких сапогах и майке на голое тело… то вспомнил, как недавно застал в душевой… за прозрачной шторкой… И несколько дней не мог забыть этот силуэт со вздернутой упругой грудью, твердыми, торчащими сосками и каплями воды на молочной коже. Даже сейчас видел, как колыхается ее грудь под тонким трикотажем, и яйца болели от напряжения. Как гребаное наваждение без конца и без края.
Смотрел на нее и понимал, что зверею только от одного вида ее стройных голых ног в сапогах. Но еще больше я зверею от того, что Бегемот хватает ее за лодыжки, трясет лысой башкой в такт музыке, а эта сучка присаживается на корточки и манит его пальцем к себе. Парочка явно в полной нирване. Не видят никого вокруг.
Парочка! Внутри поднялось то самое смертельно-ядовитое желание убивать. Проломить лысый череп Бегемота и выпотрошить его мозги на стеклянную поверхность стола. Так, чтоб забрызгало сапоги сестры. Чтоб все орали от ужаса и она в том числе. Чтоб знала, каково это - позволять.