- Вот скажи мне, Борис, - не замедлил с ответом Демьян. – Почему
на такого никчемного человечишку как ты, обращают внимание такие
шикарные женщины?
И я готов был поклялся, что Даша зарумянилась, ведь разговор шел
именно о ней. Женщина она симпатичная, отрицать нельзя, но шикарная
– это уже явное преувеличение со стороны Демьяна. Хотя всех их я
сравниваю с Лерой, и потому предвзят.
- Дёма, тут ты сам себе противоречишь. Шикарные женщины не
обращают внимания на кого попало, они находят себе достойных
мужчин. Сильных, смелых, умных. И на совести, у которых не лежат
загубленные корабли.
- Сильным, смелым и умным мужчинам корабли доверяют. В отличие
от никчёмных. Потому они при всем желании не смогут их утопить. Тут
я думаю дело в другом.
- И в чем же тогда именно?
- В языке. Когда все силы мозга брошены на него, он и являются
главным достоинством. Ну а женщины так легковерны!Это так, в общих
чертах. Проснется Проф, он тебе подробно объяснит, почему весь твой
мозг только на язык и работает.
- А заодно и тебе самому: почему у Демьяна даже на него не
работает? Милая, тебе не холодно? – подчеркнуто ласково обратился к
Дарье Гудрон. – Нет? А разговоры никчемного капитанишки не сильно
докучают? Потерпи, солнышко! Скоро добудем новый корабль, пересядем
на него, а Дёму оставим в лодке на буксире. Главное потом почаще
назад оглядываться, а то он и с ней что-нибудь сотворит.
Через три дня произошло то, после чего Демьян через раз начал
называть Борю Гудрона то пророком Мафусаилом, то Моисеем, то
Нострадамусом, то бабушкой Вангой, а то и вовсе пифией без титек:
мы нашли катер.
По правде говоря, мы примерно представляли, где его можно найти.
В том случае, если повезет, и он пережил нашествие - недалеко от
места, где был затоптан ящерами, по выражению Гудрона, наш славный
«Контус». Мы привели туда «Контус» в надежде починить пробоину в
его борту, когда во время отлива он полностью окажется на суше.
Практически сразу же, не дав закончить ремонт, на нас напали
неизвестные. Но именно в тот момент показалась волна этих
гигантских животных, и потому нам стало не до войны между собой. Мы
смогли убежать, но судьба наших врагов наверняка закончилась
трагически. И потому существовала вероятность, что один из двух
катеров, на которых они и прибыли, остался цел.