- Знаешь, а ведь он угадал, - сказал я, за что получил
осуждающий взгляд от Гудрона: кто тянул тебя за язык? Зачем ты вот
так, сразу? Наверное, он был прав: стоило бы приберечь признание до
более подходящего момента.
- Да ну?!
- Фил, это далеко еще не самое главное! – Гудрон, ну а что ему
еще оставалось? полез в карман разгрузки, вынул жадр и предложил. –
Подержи.
- Ни черта себе! – мотнул Фил головой спустя некоторое
время.
- Желаешь еще больше удивиться? Так вот, Теоретик заполняет их
совершенно бесплатно, всем желающим. Вот и в Аммоните собрался, так
сказать, сессию устроить.
Фил посмотрел на меня.
- Это правда?
- Мне несложно, - пожал плечами я.
- Мужики, а чего мы тут стоим? Давайте-ка к нам на борт, там и
поговорим за рюмкой чая. Обсудим кое-что, некоторые у меня вопросы
имеются, еще предложение, и даже просьба. Так, а это кто?
Фил смотрел нам за спины.
- Девушки, кто же еще? Видишь, в нужных местах у них
оттопыривается, ну и ножки мужским не чета, спутать сложно, -
Гудрон и тут остался верен себе.
Все четверо наших пассажирок действительно сошли с катера, и
теперь стояли на пляже, оглядываясь по сторонам. Даже со стороны
было понятно, что они новенькие здесь, в этом мире.
- То, что оттопыривается, вижу, но откуда они?
- По дороге сюда нашли.
- Сразу всех четверых?
- Фил, чай у тебя не остынет? Кстати, его у тебя порядочно?
Между прочим, у нас настоящий есть! Именно чай, а не то, что ты под
ним подразумеваешь. Рассказ получится долгим.
К девушкам подошел Слава, что-то им сказал, и они дружненько
вернулись назад. Все верно: вначале необходимо каким-то образом все
устроить, ведь неприятности здесь можно встретить на каждом
шагу.
- Может, тогда у вас и посидим? – Фил улыбался. Затем резко
посерьезнел. – Теоретик, а прямо сейчас эту самую сессию можно
провести? Так сказать, для избранных?
Как я понимал, для Фила и его людей. И потому кивнул, не
раздумывая. В Аммоните необходимо все подготовить. Не выйдешь в
центр поселка, и не начнешь орать: кому заполнить жадры, подходи по
одному!
Чай у Фила оказался крепостью градусов в семьдесят, и потому я
на него не налегал. Поддержал первый тост, глотнул, и решительно
отставил, основательно наваливаясь на угощение, которого на столе
хватало. Мы сидели на кормовой палубе катера, который назывался
«Парадокс». Почему именно, и кто его так назвал, даже в голову не
пришло спрашивать. В основном молчал, лишь изредка отвечая на
вопросы. Слушая длинный рассказ Гудрона о наших злоключениях с того
самого момента, когда выяснилось, что я – эмоционал.