Дыхание мое натыкается на невидимую преграду и я, замерев, в
шоке стою, уперев взгляд в страшную рану на его животе, из которой
торчит здоровенный кусок деревянной щепы, оторванной, видимо, от
внутренней обшивки корабля. Удивительно, как он еще жив. Кристаллы
Небесные!!! Действительно, мужик здоровенный и здоровый, наверное,
поэтому сердце еще качает кровь и мозг еще работает. Но стоит нам
пошевелить его или достать щепу из его брюха — кровь тут же хлынет
и все внутренности превратятся в кашу.
Марк, подошедший почти вплотную ко мне, смотрит на рану старика
и качает головой, мол «не вылечим, капитан».
— Ты все-таки отомстил мне, Белый Лис, — с трудом восстановив
дыхание, шепчу я.
— Выполни обещание, Шершень, и ты еще поблагодаришь меня… Спаси
мою девочку, она будет в опасности, когда я умру… Лети, забери ее к
себе… Забери мою птичку… кхе-кхе… забери ее… И еще! Там в шуфлядке.
Возьми! — взволнованно повысив голос, приказывает он мне, рукой
указывая, где именно можно найти то, что он хочет мне вручить, а у
самого уже кровь струится по губам.
Я открываю указанный отсек бюро и достаю нечто похожее на тонкую
книгу. Вот только она не написана, как обычная книга. Это что-то
совершенно мне непонятное. Я поднимаю глаза на старика,
вопросительно выгнув бровь.
— Забери это, Шершень. Только тебе можно доверить этот секрет…
Лети за Вивьен, спаси ее… кхе-кхе… спаси ее… кхе… спа…
Бринитанские Острова
Башня замка Гронг, тюрьма Штаба Конфедерации Островных
Королевств
Зал суда.
— Мсье Жабэр д’Омбри, вы обвиняетесь в пиратстве, в убийстве
нескольких десятков человек, в кражах и разбойных нападениях на
мирные суда Островных Королевств, — монотонно оповещает Судья
Конфедерации, даже не взглянув на обвиняемого. Секретарь предает
ему еще несколько слегка потертых листов с записями и тот
продолжает. — За содеянные преступления, по закону Конфедерации
Островных Королевств, вы приговариваетесь к смертной казни.
Два представителя войск Конфедерации, присутствующие на
обвинительном процессе и сидящие по правую руку от судьи,
переглядываются и одобрительно кивают друг другу.
— Последняя просьба, ваша милость, — хитро ухмыляется
обвиняемый, низкорослый коренастый мужчина со шрамом на щеке,
одетый в некогда довольно приличный камзол, который за время
пребывания его хозяина в тюремных застенках превратился в помятое
запачканное тряпье. — Мне ведь положена последняя просьба?