— А как же любовь? — не унимается моя собеседница. — Разве тебе
не хочется быть любимым?
— Любовь — это болезнь, дорогая Мадлен. От нее одни только
неприятности, ты же сама знаешь, — убежденно отвечаю я, при этом
напоминая, что в ее жизнь любовь принесла только страдания. —
Вообще удивительно, что ты до сих пор веришь в искренние
чувства.
Вижу, как моя собеседница слегка бледнеет, но быстро берет себя
в руки. Кристаллы Небесные! Неужели она все еще любит того подонка,
который женившись на ней, прибрал к рукам все ее состояние и довел
до попытки самоубийства. Знаю ее историю, потому что сам принимал в
ней кое-какое участие. Как раз на парус моего челнока ее угораздило
свалиться, когда она бросилась со скалы, не совладав с болью от
разочарования и предательства. Кстати, так мы и познакомились с ней
восемь лет назад.
— К тому же, посмотри, все твои девушки любят меня, — подмигиваю
я ей, а потом обращаюсь к дожидающимся меня красоткам. — Ведь вы
меня любите, крошки?
Тут же гомон девичьих признаний в ярчайших красках описывает все
их прекрасные чувства к моей выдающейся персоне, а я развожу руками
и многозначительно киваю, мол «вот видишь, Мадлен, они меня
любят».
Она же только иронично качает головой и назидательно
произносит:
— Когда-нибудь ты поймешь, Анри, что все, что ты испытывал
раньше — это ничто, по сравнению с настоящим волшебным
чувством…
Но я не в настроении вести философские беседы, поэтому,
почтительно склонившись, целую ручку мадам, а потом отправляюсь с
двумя прелестницами на второй этаж особняка. Сегодня я выбрал
темнокожую Сильвию и блондинку Луну. Да, люблю контраст. А еще
люблю сразу двоих — собирался же я вознаградить себя за столь
удачную сделку, совершенную мной сегодня утром.
А девушки, не теряя времени, приступают к оголению моего
раскинувшегося на кружевах и шелках возбужденного тела, при этом
мои крошки не скупятся на всевозможные ласки. Да так стараются, что
буквально через несколько минут я начинаю нетерпеливо порыкивать,
понимая, что чувство блаженства уже вот-вот накроет меня. Но не был
бы я Анри Шершень, если бы вот так просто принимал, ничего не
отдавая. Поэтому вдохновенно начинаю доводить моих малышек до пика
удовольствия, используя весь свой опыть. Отлично! Вот теперь можно
отдаться блаженству и насладиться по полной.