Девушка еще раз оценила сомнительную чистоту кружки и слазила в рюкзачок за складным стаканчиком. Кувшин, чтобы молоко не кисло, даже такая неряха держала в чистоте. Так что, взяв краюху хлеба и налив в походный стаканчик молока, Оля стала кушать. Как ни подводило живот, а горелая каша и белесая гусятина желания снять пробу не вызывали. Чтобы окончательно не отбить стрессом аппетит, девушка не расспрашивала магистра о том, кто такие эти морловаги и шатунцы.
Хлеб, пусть черствый, а все равно вкусный, пошел на «ура». Тараканов, способных покуситься на ужин несчастной девы, не появлялось. Может, рыжие усачи были столь впечатлены позорной кончиной своего соплеменника, что решили оставить его смерть неотомщенной?
Через некоторое время, наполненное похрапыванием алкаша в углу, квохтаньем-гоготом и приближающимся помыкиванием-помекиванием, хозяйка снова вынырнула из глубин чадной кухни и лениво спросила:
– Девка с поля скотину пригнала, велеть ей кому тюфяк взбить? Если пары кругляшей не жалко.
– Староват я уже для тюфяков, хозяюшка, – добродушно отнекнулся магистр, интересуясь больше остатками подливы на дне миски, которую качественно подбирал краюхой хлебушка.
– Давай, – напротив, оживился насытившийся рыцарь, отвесил вежливый полупоклон невесте и, прихватив со стола ключ и вещи, споро двинул через залец.
Оля озадаченно проводила взглядом широкую спину, исчезающую в дверях, и с неожиданно вспыхнувшей надеждой уточнила:
– Магистр Коренус, так значит, ваше приворотное заклятие уже развеялось, нам никуда не надо идти?
– Нет, милая, заклятие на месте. Отчего ты так решила? – удивился маг. Голубые, не по-стариковски яркие глаза смотрели взыскующе.
– Но… – девушка мило смутилась, пальцы погладили пустой стакан, – Ламар пошел, если я правильно поняла, чтобы с какой-то женщиной…
– Ты – дева, невеста рыцаря, неприкосновенная до дня свадьбы, а потребности мужской плоти нуждаются в утолении, – поморгав, объяснил очевидное для него пожилой маг. – Разве у вас иначе?
– Считается, что иначе, – задумчиво ответила Оля, но честно прибавила: – Хотя бывает по-всякому, но не так открыто. А если узнают, то могут и совсем поссориться…
– Хм, в таком случае, Ламару повезло, что любовные чары не затмили твоего рассудка, – решил чародей и, отправив в рот последний кусок мокрого от подливы хлеба, умиротворенно погладил натянувший мантию животик.