- Ты не брат нам, чужеземец, - вдруг осмелел смутьян. - Твои
плетеные как веретено речи, охмурили многих карогов, но не
меня.
- Что же, по-твоему, я приношу вред поселению, или в тебе
говорит жажда власти?
- Ты выскочка, чужестранец, предатель и поддонок.
Зарун подошел и дал звонкую оплеуху Соломону.
- Как тебе нестыдно, Соломон, - обратился он с гневом к бунтарю.
- В твоем клане после битвы с хошбанами осталось шесть мужчин и
десять женщин, и всего четыре яка. Что бы ты делал этой зимой? Как
выжил? А в Пардалисе твой голос был весомым. Ты мог влиять на
решения совета.
- Пардалис... - с ухмылкой ответил Соломон. - Да будут прокляты
все ваши начинания! Мой отец, мой дед, мои предки жили по своим
традициям, а вы обдурили всех и держите все поселение в своем
мороке. Превратили всех карогов в рабов и они исполняют ваши
желания.
- Оставь, отец, - сказал я, подходя к Заруну. - Люди
развиваются. Думаешь Шаронди, Драманская империя и прочие
"цивилизованные" государства, не бегали раньше без штанов за козами
и зубрами, не питались от плодов природы? Но если бы все на
континенте не развивались и оставались в традиционном обществе,
можно было бы наслаждаться природной естественностью и
беззаботностью. Но, нам, карогам, грозит полное исчезновение.
Пришло время оставить слепую гордость, стать гибче, хитрее, и
выжить. Выжить вопреки всему. Пускай мы сейчас склоним головы, но
завтра, набравшись сил, сделаем племя карогов самым сильным и
могущественным, разобьем хошбанов и ирулов, создадим могучее
государство.
Шесть из восьми старейшин шайки Соломона, со своими семьями
покинули Пардалис. Двое других клятвенно заверили всех в
непричастности к мыслям Соломона. Их не надо было опасаться, они
всего лишь приспешники, готовые быть рядом с сильной личностью,
сами из себя ничего не представлявшие.
Мятеж подавлен, легитимность восстановлена, теперь нужно было
решать дела с князем Келлосом.
- Очень интересно, что может мне предложить предводитель банды,
которая словно цыгане, своим табором незаконно поселились на моей
территории? - на меня изучающе смотрел высокий, подтянутый, но
слегка сухощавый мужчина средних лет, с узкими и длинными, как у
барона Мюнхгаузена, усиками. Его пытливые глаза выражали наличие
незаурядного интеллекта, а волевое лицо выдавало уверенного в себе
человека. Князь Келлос, собственной персоной!