Успокаивая волнения пассажиров, капитан обещал лично побывать у коменданта и объявил, что пароход у пристани простоит несколько часов, ибо необходимо пополнить запас топлива.
Спокойная уверенность капитана, его обещание лично все выяснить скоро заставили пассажиров за утренними заботами забыть уход офицеров. Многие отправились в город поставить в церквах свечки Николаю Угоднику, купить хлеба, чаю и сахара, а также других продуктов, ибо не все пассажиры могли пользоваться пароходной кухней из-за ее дороговизны.
Настенька с мичманом Суриковым вышли на палубу, намереваясь сойти на берег для прогулки, но девушку невольно заинтересовала группа пассажиров, окружившая невысокого ростом седого мужчину в пенсне в золотой оправе. Он говорил о городе, и говорил громко.
– Миша, послушаем? – спросила Настенька Сурикова, а он ответил:
– Конечно. Видимо, речь идет о чем-то интересном.
Они подошли поближе к группе и, остановившись, слушали.
– Да, господа хорошие, на вид Тара уютный, сонный, сибирский городок, торгующий крупчаткой, овсом и сыромятными кожами. Глядя на него, не подумаешь, что у него может быть особая, тягостная история. А она у него была, и не только тягостная, а без преувеличения трагедийная.
Мужчина замолчал, внимательно оглядев всех слушателей, и, убедившись, что у них есть интерес к его рассказу: продолжал:
– Что же произошло в Таре в первой половине восемнадцатого века? Что претерпел городок в годы самодержавного величия в империи Петра Великого?
– Будьте любезны сказать, что же произошло, – нетерпеливо спросила высокая дама в горностаевой пелерине.
Рассказчик чиркнул в ее сторону недовольным взглядом и, понизив голос, со вздохом произнес:
– Произошла трагедия. Могу с уверенностью сказать, что никто из вас, господа хорошие, никогда еще не слышал о так называемом тарском пропавшем бунте. И это понятно. Ни в одном учебнике истории о нем нет даже самого краткого упоминания. Но трагедия в Таре произошла. Причиной ее явился известный указ Петра Великого от 5 февраля 1722 года. Гласил этот указ о том, что правящий Российской империей император может по своей воле назначить себе наследника.
– Скажи на милость! – прошептал стоявший в группе русоволосый священник, перекрестившись, поцеловал висевший на его груди серебряный наперстный крест.