ую температуры воздуха и не ощущаю прикосновения лучей
солнца, хотя солнечный свет был буквально повсюду.
Кажется, Оля все-таки обкурила меня по второму
кругу. Я едва сдержала смешок, но продолжила стоять, вдыхая полной
грудью пьянящий аромат цветов и чувствуя, как словно бы становлюсь
все легче и легче…
— Обернись.
Я, чуть покачнувшись, повернулась всем телом и даже
не смогла поднять руки, чтобы заслониться от летящего в грудь
ножа.
Боли не было. Ольга, глядя на меня серьезным,
сосредоточенным взглядом, с хрустом провернула нож в моей груди,
вздохнула и поцеловала в лоб.
— Не бойся, ты справишься. Это и есть твоя отправная
точка. Мы постараемся тебя найти.
И мир погас с моим последним вздохом, когда я упала в
это дурманящее море цветов.
Я лежала в постели, не открывая глаз, и
думала, что вчера взяла лишку. То ли так повлиял дым от курильницы,
то ли вино, которое мы в итоге выпили больше, чем одну бутылку, но
такие красочные мультики (пусть и немного пугающие, не каждый день
увидишь собственную смерть!) я смотрела только в младшей
школе.
Протяжно зевнув, я вдруг поперхнулась и
взвыла от боли в груди, там, куда во сне подруга ударила ножом.
Распахнув глаза и машинально прижав к солнечному сплетению ладонь,
я вдруг поняла, что вовсе не дома у Оли. Убрав руку, я увидела, что
никакого смертельного ранения под ней, конечно, не оказалось, но
сама я облачена в какую-то несуразную ночную рубашку до пят и лежу
в огромной высокой кровати с балдахином, достойной очередного
фильма про страдающее средневековье. Впрочем, оглядев комнату, в
которой оказалась, я поняла, что вопрос со средневековьем спорный;
ну разве что, может быть, раннее…
Чем я только не увлекалась в студенческие
годы, и реконструкторство, а именно — шитье костюмов и выгул их на
исторических фестивалях, занимало в те годы едва ли не большую
часть моего свободного времени. Я находила что-то очаровательное в
том, чтобы окунуться на пару дней в эпоху прекрасных дам и их
рыцарей или во времена, когда Англии досаждали викинги. Примеряла и
сама образ суровой воительницы, впрочем, исключительно на
костюмированных выступлениях — в бой, как некоторые дамы, я не
совалась, было откровенно страшно. И сейчас, осматривая комнату и
вороша в памяти все знания, что были мной почерпнуты за тот
продолжительный и бурный период молодости, я поняла, что слюдяные
пластинки в узких окнах и обшитая деревом комната указывали, скорее
всего, именно на раннее Средневековье. Однако товарищи
реконструкторы явно схалтурили — под потолком висел вполне
современный полусферический плафон из матового стекла, а у
противоположной стены стояло антикварного вида, но все же — трюмо с
вполне чистым зеркалом, насколько я могла судить, сидя на
кровати.