Солнце уже начало царапать краешком верхушки домов, когда взмыленные полицейские собрались на пирсе, отдуваясь после безуспешных поисков. Начальник отделения Сыска и Дознания крутил в руках револьвер с матовым барабаном и не знал, на кого излить накопленное раздражение.
– Местный унтер у меня уже бегает, как наскипидаренный. Надо же, осмотр места преступления он провел. Ни следы телеги не указал, ни то, что тела явно ворочали. Как только обнаружил, что убитых нечисть пометила, так и улизнул в участок, пусть у руководства голова болит. Мер‑за‑вец… Но это позже. А вот в поисках места убийства мы так и не продвинулись ни на шаг… Ты уверен, что зверье тропку в город не проложило? Мог ведь не заметить.
– Не мог, – сердито замотал головой охотник. – Это как по раскаленным углям босым ходить, захочешь и не пропустишь. Через два-три дня след станет слабее, можно пробежать мимо. Но пока такое прозевать невозможно… Я несколько раз все склады по кругу обошел. Ни к реке, ни к городу чужих следов нет. Только от убитого мной шипуна, но после смерти и его след слабеть начал. К вечеру исчезнет. Да и прискакал он уже к покойникам, с них тряпку уволок.
– Тогда не вытанцовывается у нас начало истории. Кто и где ухайдакал бродяг?
– Телегу искать надо, на которой трупы возили. Найдем телегу – найдем место.
Стоявшая рядом толпа нижних чинов недовольно загудела. Шольц замахал руками, не давая разгореться перебранке:
– Тихо, тихо! Палач в наших делах ничего не понимает. Этих телег со всего города мотаются сотни в рабочие дни. Дерюгой закинуть – и хоть штабель мертвяков вывози, никто не заметит. И следов не останется… Возможно, тебе проще будет по городу походить, по улицам. Если след твари свежий, можешь наткнуться.
– Могу… А если на складах прихлопнули, то хоть до зимы бегай, ничего не разнюхать. – Клаккер болезненно скривился. Сбивать ноги в бессмысленном поиске ему хотелось ничуть не больше, чем унтерам мотаться по закоулкам.
– Ты же сам углы проверял! – возмутился господин обер-крейз, убирая револьвер в кобуру.
– Что я там проверил – крохи! А если где ящиками заставили, или вообще – на каком-нибудь чердаке побузили, куда я не поднимался. Здесь таких тихих мест – можно еще одну армию похоронить, и никто не почешется.
– Ну, тебе виднее. Но ворочать грузы мы не будем. За этот досмотр придется отписываться месяц, а ты хочешь, чтобы я совсем отношения с торговцами испортил.