– Это уж точно, – подхватил Фенби. Пусть он поддержал клевету на Министерство внутренних дел – совершенно необоснованную, разумеется, – главное, чтобы в Скотни-Энд-холле его расспросы принимали не иначе как скучную рутину; и Фенби разумно полагал, что если внушит такую точку зрения Джоан Нокс Форстер, то наполовину выиграет битву. И еще ему очень не хотелось раскрывать информацию тем, кого она не касается. Выражение «неведение – благо» Фенби считал одной из немногих поговорок, близких к истине.
Поэтому он продолжал разливаться соловьем, забыв о своем «желании» довериться Джоан Нокс Форстер.
– Нам тоже не по себе от всяческих регуляций. Но вернемся к нынешнему делу; ваша информация будет очень полезна, потому что, как сразу видно, она сокращает период времени, который требуется исследовать. Нас не интересует, кто чем занимался до 9.45 утра четверга.
– Или после того, как мистер Каргейт поехал на станцию. Судя по вашему последнему замечанию, вас интересует, что делал каждый каждую минуту в четверг?
– Ну, разумеется! Я ведь так и сказал. – Фенби удивленно распахнул глаза, надеясь, что выкрутился. По широкой улыбке на лице мисс Нокс Форстер он понял, что надежды рухнули. Прав был доктор Гардинер: обвести вокруг пальца эту с вида простушку было непросто.
– Не подумайте, что я пытаюсь вам помешать, – сказала она. – Что касается меня, то говорите напрямик, и я постараюсь помочь, только прошу вас, не считайте меня умственно отсталой. Ни на минуту не поверю, что вы затеяли бы всю эту кутерьму, если бы не нашли чего-то подозрительного; и ясно, что это связано с табаком.
– Как мы можем судить о табаке, если вагон, где он оставался, тщательно помыли вчера – из-за беспросветной тупости работников железнодорожной компании? – Если уж врешь, так ври без оглядки, подумал Фенби. Гардинеру легко предлагать войти с этой женщиной в союз; сам Фенби предпочитал не заключать союзы с гражданскими лицами.
Мисс Нокс Форстер словно и не удивилась последнему замечанию и даже признала его правоту.
– Только работники железнодорожной компании ни при чем. Доктор Гардинер сам сказал им, что вагон можно мыть. Я была там в этот момент и могла бы его остановить, так что можете винить и меня тоже; мне и в голову не пришло, что это важно.
– Жаль. – Фенби рассчитывал, что отвлекающий маневр сработал и теперь можно выяснять, где кто находился поминутно, не боясь, что эти расспросы сочтут необычными.