Я знала, что именно Журик поможет мне обрести в директоре цирка друга. Нет, он не должен его распекать, а, шутя скопировав, заставит, быть может, взглянуть на моих питомцев не с высоты шестнадцатиметровой будки электроцеха, откуда пока они кажутся ничтожными, а глазами человека, который был хозяином индюков и умеет не только видеть, но и предвидеть добро вокруг.
Итак, наутро я уже с плотником мастерила две бутафорские двери. Потом написала табличку «Директор» и повесила её на первую дверь.
– Значит, кем же тебе придётся стать? Бюрократом! Не ожидал? Это пока первая твоя роль. Надуваться и шипеть ты умеешь. А вот танцевать вальс – нет. Давай попробуем.
Я набираю в ладонь творог и заставляю за движением своей руки следовать Журика. Где важность, где сановитая походка? Всё вмиг исчезло при виде лакомства.
– Вальс! Вальс! – приговариваю я.
Два слова «вальс, вальс» – и вслед за этим протянутая рука с творогом. Сникший, будто спущенный баллон, он мелко семенит в вальсе, стараясь получить творожную крошку. Когда серенькая Индя тянется тоже к моей руке, Журик мгновенно надувается, и воинственно раздаётся: «Пппытодырррат!»
– А ты всё-таки эгоист. Пока сам не съем, другому не дам. Нехорошо! Для жизни нехорошо, а для работы просто прекрасно. Мы это обязательно используем. Индя будет играть меня. Индя – рядовая артистка. Она идёт на приём к тебе просить помощи в работе. А ты, Журик, – директор. Вот на этой двери написана твоя должность, а на этой – табличка «Выход». Там, где «Выход», всегда будет стоять плошка с творогом. Чтобы вдоволь полакомиться, ты обязательно надуешься и прогонишь Индю, а мне это и нужно. Прогнав Индю и съев горсточку творожка, ты надуешься опять, обидевшись, что в плошке мало вкусного творога, и будешь недовольно разгуливать, ожидая меня. Теперь появлюсь я, твоё начальство. Вот здесь и нужен мне твой чинопоклонный вальс. Раз бюрократ, то и до подхалима недалеко.
Вскоре сценка была готова. Только увидев её, я поняла, что пародия выглядела слишком злой и к директору цирка отношения не имела. Здесь было много несправедливого. Разве не он обеспечивает рыбой морских львов и терпит присутствие незаконных членов моей семьи, совсем ничего общего не имеющих с моржом и морскими львами? Нет, нельзя показывать директору злую шутку. Придётся творог накладывать на микрофон и сделать Журику другую роль. Он – прирождённый конферансье. Пусть его вспыхивающий возглас «Пппытодырррат!» разносится по цирку, оповещая начало нашего выступления.