– Ты, Василий, отвечай, отвечай, – вмешался комендант. – Не спрашивай, а отвечай.
– Когда я видел его в последний раз? – в раздумье проговорил Василий. – Вчера под вечер, часов в пять. Я эту неделю в ночь работаю. Пришел утром, на часы не смотрел, но было что-нибудь около восьми: я с завода никуда не заходил, прямиком сюда. Пришел – койка его пустая была, застеленная. Так что не скажу, ночевал он или нет. Потом я лег спать, после ночной-то. Часов в пять – я уже встал, умылся – он идет, как и должно – с первой смены. Ну мы с ним почти не говорили. Он занят своими делами, я – своими. Он тут повертелся, взял портфель – а у него большой такой портфель, кожаный, – и ушел.
– Куда, не сказал? – спросил Изотов.
– Нет. А я и не спрашивал – мало ли куда человеку надо. Мы никогда не спрашиваем. Вот. А сегодня он не ночевал – это точно. Когда он заходил, в тумбочке рылся, бросил на кровать носки, так они и валяются. Значит, не был.
– А он что, парень-то пьющий?
– Не-ет… Чего нет, того нет. Я вам скажу, он вообще парень, ну так, между нами, некомпанейский. Мы тут иногда с получки… – Василий осекся, вспомнив о присутствии коменданта, выразительно посмотрел на него и, вздохнув, продолжал: – Федор Петрович уж нас извинит, но не мы одни… Вот, значит, Тихомиров, Гайдулин и я – это их койки – скинемся на пол-литра, закуску кое-какую купим, ну и, конечно, говорим: «Гоша, давай с нами…» Не, ни в какую… Да он и дома-то бывает редко.
– Где же он пропадает?
– Работает и еще учится. На лекции ходит, может, в библиотеку. В комнате много не назанимаешься.
– А где он учится?
– В университете.
Изотов открыл тумбочку Красильникова, подозвал коменданта и Василия. На верхней полке лежала стопка тетрадей и книг. Тут же валялись мыльница, зубная щетка, бритва и еще разные мелочи. Изотов перелистал общую тетрадь, отметил, что Красильников учился на первом курсе физического факультета заочно. В тетради же он нашел сберегательную книжку. Последняя запись была сделана седьмого мая – Красильников внес тридцать рублей, и общая сумма составила четыреста сорок пять рублей. Изотов отметил: Красильников не брал, а только вносил деньги по тридцать-сорок рублей довольно аккуратно, через каждые десять-двенадцать дней.
– Переводы Красильникову приходили откуда-нибудь, не замечали?