Кирилл сразу обаял ее своим напором, нежностью и вниманием. Она согласилась.
И на следующий день он уже был знаком с ее мамой и дочкой. А еще через неделю они уже жили вместе. Это было так, словно смешались два сорта выдержанных, выстоянных вин, и эта смесь бурлила, горячила, возбуждала, давая упоительное наслаждение счастьем близости.
Они все делали вместе: бродили, взявшись за руки, по берегу моря; гуляли по городу; принимали гостей; ходили к друзьям. Наташа даже стала крестной одного из сыновей давнего друга Кирилла. Она читала Кириллу стихи, он стругал овощи на салат. Уткнув лицо в клетчатую ткань его рубахи, она наслаждалась его запахом – запахом мужчины, пота, желания. И только потом бросала в стирку.
Однажды, наблюдая за играющими в снежки детьми, Наташа спросила Кирилла:
– А ты кого хочешь? Девочку или мальчика?
– У нас с тобой будет сын, – твердо сказал Кирилл. Повернулся к ней, взял обеими ладонями ее лицо и целовал, целовал, целовал… Ее лоб, глаза, щеки, губы вместе со снежинками, которые таяли на нежной коже…
Наверное, в этот же день Наташа и забеременела. Она носила ребенка легко, ее даже ни разу не тошнило. Летала как на крыльях, успевала и по работе, и по дому, и дочкой Маринкой заниматься: то стишок с ней разучит, то сказку расскажет, то пальтишко ей сошьет, то кофточку свяжет. К приходу Кирилла она расцветала, как майская роза.
Кирилл работал прорабом, под его руководством строили новый театр оперетты в городе. Иногда он возвращался поздно. Поэтому и сегодня, несмотря на поздний час, она была спокойна. Жалела только, что остывает в духовке его любимая картошечка с салом, и с трудом справлялась с желанием отведать аппетитной малосольной селедки, украшенной кружевами колец из лука.
Наташа подольше поиграла с Маришкой. Та обожала, когда ей рисовали пальцами на спинке, а она угадывала, кто нарисован. Когда малышка уснула, Наташа принесла с улицы ворох стираного белья, пахнущего свежестью и морозом. Проходя мимо зеркала, взглянула на свое отражение и улыбнулась: рыжеватые кольца волос, нежная персиковая кожа, точеная фигурка в светло-бирюзовом велюровом халатике. И счастливая улыбка в пол-лица. Подпрыгнув на одной ножке, как девчонка, начала гладить белье.
Она поняла, что что-то случилось в тот же миг, как открыла двери мужу. Только еще не поняла, что именно.