- Происходит обмен энергиями, - жрец,
стоявший за спиной Никиты, внимательно наблюдал за юношей. – Я
вижу, что ты уже знаком с таким феноменом. Очень спокойно
воспринимаешь чудо, данное Космосом.
- И вы не удивлены? – повернулся к
нему Никита.
- Ожидал чего-то подобного, как
только почувствовал твою Силу, - кивнул служитель Перуна,
пристукнув посохом об пол. – Хотя, ты прав… Легкая оторопь берет.
На моей памяти Перун редко вступал в обмен Силой с пришедшим. Очень
редко… Анатолий Архипович твой родной дед? Мне казалось, что у него
не осталось близких родственников.
- Прадед, - поправил Никита. – А вы
его знали?
- Конечно, - жрец смотрел на переливы
шара в ладони Перуна, словно зачарованный. – Раньше он часто
хаживал в храм, мы вели долгие беседы. Интересный человек. Значит –
ты его правнук. А кто твоя мать?
- Валентина Назарова.
Старик повернул голову и пристально
поглядел на молодого человека и неожиданно для Никиты прикоснулся
жесткой ладонью к его макушке. Глаза его посветлели.
- Те же эманации, - ввернул необычное
слово жрец. – Я помню твою мать. Она была здесь перед отъездом из
отчего дома. Или, правильнее сказать, перед побегом? Неважно.
Девушка приходила с каким-то молодым человеком, просила Перуна. Вот
так же ярко заиграл красками шар Силы. Кажется, теперь я понимаю,
откуда мне знакомы потоки, которыми ты питаешь ярь Перуна. Твоя
мать была беременна тобою… А я был ошеломлен, откуда такая мощь
взялась у девушки.
- А кто был этим молодым человеком? –
сердце Никиты тяжело затрепыхалось в груди. – Он назвал свое имя? И
зачем они приходили сюда?
- Для чего приходят в храм? – лицо
жреца утратило невозмутимость и холодность. – Просить блага или
обручаться друг с другом.
- Обручаться?
- Молодые люди обручились тайно на
этом самом месте, - снова стукнул посохом жрец, - возле алтаря.
- Без благословения? – прошептал
Никита.
- Иногда мы делаем исключения, - сухо
ответил старик. – Перун принимает всех, Дажьбог утешает каждого и
карает за обман. Не вправе мы, хранители яри Перуна, отказывать
людям в их просьбах. Да, беглецы обменялись кольцами.
- Как имя мужчины?
- Ты не знаешь? – жрец уставился
неподвижными зрачками на Никиту. – Тогда тебе и не стоит ворошить
прошлое. Оно потеряно. А имя я не помню. Столько лет прошло –
забыть немудрено.