И два паладина направились вниз по улице…
Вечер прошёл как обычно. Паладины были немногословны, поужинали, помолились и отправились на покой, в свои комнаты на втором этаже постоялого двора, который принадлежал одному из греческих купцов и являлся штаб-квартирой ромейской разведки в Киеве. Рыцари ушли, а Седрик немного задержался и пообщался с пресвитером Исааком, который подтвердил, что вскоре великий князь Изяслав выпустит епископа Нифонта. Потом он поднялся к себе, вошёл в узкую одноместную каморку, зажёг свечу и разделся. Затем повесил на стену подаренное ему папским легатом медное распятье, опустился перед ним на колени, сложил на уровне груди ладони и привычно зашептал молитву:
– Огради меня, Господи, силою животворящего креста Твоего и сохрани меня в эту ночь от всякого зла. В руки Твои, Господи, Иисусе Христе, Боже мой, предаю дух мой. Ты же благослови меня и помилуй и жизнь вечную даруй мне. Аминь.
Всё как обычно. Слова молитвы перед сном прозвучали, и Зальх хотел подняться. Однако в этот момент он почувствовал, как остатки волос на его обожжённой голове, эти жалкие клочки, начинают шевелиться, а внутри его, в районе солнечного сплетения, образуется тяжёлый комок, который не даёт ему встать. Все мышцы тела свела судорога, и ладони прилипли друг к другу. Взгляд был направлен на крест, и отвести его в сторону невозможно.
«Господи, что со мной?!» – мысленно воскликнул рыцарь и дёрнулся, только ноги, как и всё тело, не слушались его. А затем произошло чудо.
Деревянная стена расплылась перед взором паладина, и в ней образовался круг, размером с человеческую голову. Это пространство было заполнено непонятным вязким туманом и вскоре стало обретать черты лица. Миг. Другой. И Зальх узнал того, кто предстал пред ним.
– Учитель, ты не покинул нас! – вытолкнуло из себя пересохшее горло Седрика, который увидел перед собой Бернара из Клерво.
Лицо умершего аббата было таким, каким рыцарь его запомнил, задумчивым и сосредоточенным. А прежде чем Зальх успел спросить посланца высших сил (никем иным призрак быть не мог), что он может сделать для торжества истинной веры, Бернар сказал:
– Зальх, ты не выполнил своё предназначение, и потому я здесь.
Губы Бернара шевелились, но голоса рыцарь не услышал – слова прозвучали в его голове, и Седрик воскликнул: