Все это Ева узнала от красотки-снегурочки Лилит, которая вдруг проявила к ней самый пристальный интерес. Сначала это участие показалось странным. Лилит позвонила ей чуть ли не через день после той первой встречи, позвонила именно ей, разузнала старухин телефон, которого не было ни в каких справочниках, и разговаривала запросто, как с давней подругой, на равных. Ева была растерянно тронута таким вниманием, потому что, кроме помешанной на роке Майки, у нее не было в Москве ни одной приятельницы, тем более подруги. Лилит сказала, что она тоже провинциалка, потому что Большой Ростов-папа – это дыра, что тоже попала здесь в крепкий переплет, прошлась по адресу самоуверенных москвичей и – бац! – зазвала в гости. Ева с любопытством пошла. Ей хотелось понять причину такого интереса. Сначала она держалась скованно, но Лилит умела очаровывать и – вот так номер! – они проболтали вдвоем до поздней ночи (пекинеса Ева взяла с собой). Лилит отключила телефон, чтобы никто не помешал разговору, и Ева обнаружила, что их мысли удивительно похожи, что на многое в жизни они одинаково смотрят. В юности всегда важнее найти малейшее сходство, только во второй половине жизни главную роль начинают играть различия. Лишь один раз Еву царапнуло: «У тебя проколоты уши?» В удивлении Лилит мелькнул отблеск превосходства: ее мочки житейской иглой были не тронуты. Ева, со смешанным чувством зависти и радости от лестного внимания к себе, про себя любовалась голубоглазой белоснежкой с маленьким ртом кусачей кошки. Она впервые так близко видела девушку из хорошей семьи. Та была одета как ей вздумалось: брюки-юбка в шотландскую клетку, мохеровый свитерок цвета морской волны с лимонно-желтыми нитями, жемчужные клипсы в золотой оправе. На шее шелковый платок с головой лошади. Простая стрижка с идеальным затылком. На ногах плотные однотонные чулки, бордовые мокасины. Ничего модного! Лилит явно не собиралась потрафлять воле улицы. И свободно курила дешевую «Лайку», когда кончились «Картье». К полночи они уже стали подругами, а когда Лилит как-то ужасно мило впихнула ей в руки поносить на время чудную полупрозрачную гипюровую итальянскую блузку, которую она простосердечно заметила брошенной на диване и принялась рассматривать, Ева и вовсе почувствовала себя свиньей. Как только могла она так нехорошо судить о ней по первому впечатлению… В тот вечер Лилит мало рассказывала о себе – больше про Веру и Магду. Оказалось, что Магда сама по себе совершенный нуль и еще пару лет назад и мечтать не могла о таких друзьях, но зигзаг сделал эту круглую сироту при приемных предках… миллионершей. Она вдруг оказалась наследницей каких-то сказочных