Девушка остановилась, поправляя на плече сумку. Конечно, следовало ожидать, что он это сделает: услышал шум воды и понял, что она проснулась. Пытается найти с ней общий язык.
«Только не сегодня, папочка! Прости, но у меня есть дела. И никакого настроения начинать с тобой разговор!»
Она уже хотела метнуться к двери, когда из кухни появился Джона.
– Разве я не говорил, чтобы ты взял себе на завтрак что-нибудь полезное? – спросил его отец.
– Я взял. Это поп-тарт[2].
– Я имел в виду что-то вроде овсяных хлопьев.
– Но в печенье много сахара, – серьезно напомнил Джона, – а мне нужно побольше энергии.
Ронни быстро прошла через гостиную, надеясь добраться до двери прежде, чем Джона попробует с ней заговорить.
– Привет, Ронни! – улыбнулся брат.
– Привет, Джона. До свидания, Джона.
Она потянулась к дверной ручке.
– Солнышко! – окликнул отец. – Можем мы поговорить о прошлой ночи?
Как ни странно, он перестал играть.
– У меня нет времени разговаривать, – проворчала она, поправляя ремень сумки.
– Я всего лишь хочу знать, где ты была весь день.
– Нигде. Это не важно.
– Очень важно.
– Нет, па, – твердо возразила она. – Не важно. И у каждого свои дела, верно?
Джона тут же встрял в разговор, размахивая печеньем:
– Какие дела? И куда ты идешь сейчас?
Именно этого она и старалась избежать.
– Не твое дело.
– И сколько тебя не будет?
– Не знаю.
– Вернешься к обеду или к ужину?
– Не знаю, – повторила она. – Я ухожу.
Отец снова стал играть. Третья пьеса, с которой она выступала в «Карнеги-холле»!
С таким же успехом он мог поставить диск матери!
– Мы сегодня собираемся запускать змеев! Я и па!
Ронни, словно не слыша его, резко повернулась к отцу:
– Да замолчи ты!
Он перестал играть.
– Что?
– Музыка, которую ты играешь! Вообразил, что я не узнаю пьесы? Я понимаю, что ты делаешь, и уже сказала, что не подойду к пианино!
– Я тебе верю, – кивнул отец.
– Почему же ты пытаешься заставить меня изменить решение? Почему каждый раз, когда я тебя вижу, ты сидишь тут и барабанишь по клавишам?
Отец, казалось, искренне недоумевал.
– К тебе это не имеет никакого отношения. Просто… так я себя лучше чувствую.
– А меня от этого тошнит! Не понял еще? Ненавижу пианино! Ненавижу, когда приходится играть каждый день! И видеть не могу эту чертову штуку!
Не дожидаясь ответа, она повернулась, выхватила печенье у Джоны и вылетела за дверь.