Украина, Черниговская область, город Бахмач
Разбрызгивая мартовскую грязь, мотоцикл начальника милиции с ревом подкатил к крыльцу управления.
Гонта, даже через полтора года после выписки из госпиталя упорно не желая считаться с тем, что уже никогда не будет так ловок, как раньше, надавил на педаль тормоза и лихо спрыгнул с седла. Тут же случилось то, что бывало в большинстве подобных случаев: Дмитрий неловко встал на левую ногу, она отдала быстрой тупой болью, которая, впрочем, тут же прошла – разве что капитан на мгновение потерял равновесие.
Беззлобно ругнувшись, Гонта одновременно поприветствовал взмахом знакомого железнодорожника. Тот как раз выходил из располагавшейся недалеко от управы строительной конторы. Она, как и большинство городских учреждений, разместилась там временно. Бахмач, крупный и стратегически важный железнодорожный узел, сильно пострадал уже в первые месяцы войны. А когда выбивали немцев, пробывших здесь два года, от города, в котором Дмитрий родился, вырос и откуда уходил на фронт, не осталось камня на камне.
Комиссовавшись по ранению и вернувшись домой в конце сорок четвертого, Гонта не узнал здесь ничего. Собственно, узнавать-то особо и нечего было – уцелели редкие здания, под бомбами и снарядами разлетелись некогда аккуратные дома и старые уютные, сохранившиеся даже с царских времен здания и усадьбы. Теперь же люди ютились в землянках и наспех, своими руками восстановленных домах, отапливаемых железными «буржуйками». А то и просто приспособленными под печи бочками из-под горючего, в которых, когда стояли холода, огонь поддерживали все время, пока не ложились спать. Кое-кто умудрялся приспособить такой агрегат под плиту. Сверху укладывали плотный лист железа и на нем, раскаленном снизу докрасна, варили нехитрый суп, картошку, словом, все, чем удавалось разжиться для пропитания.