Удержался за рулем и Орешкин, успевший ударить по тормозам. Тут же сполз на пол. Подхватил автомат, выкатился из «виллиса» с правой стороны, двигаясь слишком уж неуклюже.
Оттолкнув от себя особиста, Гонта тоже выбрался из машины. Укрывшись за задними колесами, почувствовал себя беспомощным: оружия ведь как не было, так и нет.
– Пистолет! – вновь крикнул Вдовину.
Однако тот словно не слышал – опять выстрелил куда-то перед собой. Только после этого ужом выполз наружу, пристроившись возле капитана.
Оба тяжело дышали.
– Чего? – переспросил наконец особист.
– Оружие отдай.
– Арестованным не положено!
– Идиот! Не видишь, что делается?
– Не вижу! – огрызнулся Вдовин.
Это таки было правдой. Кто стрелял и с какой стороны противник, впрямь оставалось загадкой.
Однако в следующую секунду они услышали выкрик Орешкина:
– Немцы!
И тут же впереди, между деревьями, на которых только-только стали распускаться свежие весенние листья, мелькнули фигуры в касках и пятнистых маскхалатах.
Немецких.
Это разведчик определил сразу.
Тут же, словно для того, чтобы попавшие в засаду окончательно убедились, кто перед ними, до них донеслось несколько отрывистых немецких фраз.
– Откуда? – спросил Вдовин.
– Шут его знает, – процедил в ответ Гонта. – Может, десант… Или из окружения кто выбирается.
– Знать бы, сколько их…
– Верни ТТ – отобьемся.
Ничего не ответив, Вдовин сменил позицию. У Дмитрия мелькнула мысль попытаться отобрать у особиста свое оружие силой. Тут же отбросил ее. Начнется возня, и немцы, сколько бы их там ни было, успеют обойти их, зайти с тыла и расстрелять в упор.
Тем временем Орешкин, подхватив автомат, по-пластунски пополз под прикрытие густого кустарника.
Скользнув взглядом в том направлении, Гонта зацепился за неглубокий, но вполне пригодный для оборонной позиции овражек. Лихорадочно соображая, как же ему быть, разведчик снова вернулся к идее попытаться отнять у Вдовина свой пистолет. Но слева вдруг обозначилось движение.
Особист выстрелил на звук.
В ответ коротко огрызнулся автомат.
Все внимание офицеров, вооруженного и безоружного, на какое-то время переключилось на левую сторону. Когда ветки хрустнули справа и послышался громкий вскрик, Гонта понял, еще не успев развернуться обратно: опоздали.
Движение слева и выстрел оказались примитивным отвлекающим маневром. Противник успел зайти с другой стороны. И сейчас в овражке, куда скатился Орешкин, маячила фигура немецкого солдата в маскхалате.