Так что еще пару десятков лет назад в нашей школе, как это ни удивительно, всем заправляли монахини и мать-настоятельница. Воскресенье начиналось с длиннющей службы в церкви, в качестве повседневной одежды воспитанницы носили длинные, бесформенные платья и фартуки, а ровно в девять вечера все как одна сопели носом в подушку, повинуясь строгому режиму сна и бодрствования. И, конечно же, не шлялись в одиночестве по темному ночному саду, наплевав на глупый «curfew» и раздумывая, а не вызвать ли такси и не отправиться ли в Лондон на гульки до утра. Благо, от нас всего сорок минут езды хоть до Челси, хоть до Сохо. Ну, разумеется, и возрастом они были помоложе меня – эти самые подростки в фартуках.
Из России в подобные колледжи-пансионаты приезжали уже вполне сформировавшиеся девицы семнадцати-восемнадцати лет, зачастую и с аттестатом зрелости – кто поднабраться языковой базы, кто отучиться повторно последние год-два школы перед поступлением в престижные заграничные вузы. В этом, собственно, и заключалось зерно наших бесконечных терок с руководством – от зрелых, избалованных богатством девушек ожидали поведения пятнадцатилетних послушниц.
Щелчком выбросив сигарету, я медленно побрела по направлению к бледнеющему в лунном свете зданию общежития. В отличии от моего непрошенного ангела-хранителя, бросать курить я не собиралась. Дурная привычка вполне соответствовала образу жизни и, вообще, образу, который я избрала и создала себе за последние четыре года. На «пай-девочковость» в этом образе я претендовала в самую последнюю очередь. Особенно после того, как сделала себе пятое по счету тату. Кокетливое сердечко с крылышками гордо красовалось на пояснице, прямо над тем местом, где у меня обычно заканчивались кружева от трусиков.
Первое свое тату я сделала еще в девятом классе, втайне от матери – набила в дешевом салоне грубую розу на лодыжке, половина которой была сплошь серой, будто увядающей, а половина красной, с прозрачными капельками росы на лепестках. «Сик транзит глория мунди…» - загадочная фраза обвивала стебелек розы и казалась мне вершиной человеческой мудрости. Уже через полгода я поумнела, поняла, какую банальность нанесла себе на кожу, но свести татуировку можно было только лазером, что оставило бы отвратительный шрам – весьма заметный, учитывая ее размеры. А потому я пошла на компромисс и доплатила за то, чтобы хоть избитую фразу превратить в красивую алую ленточку.