Купец ткнул Руми в бок и сунул кусок
ткани. «Намотай на голову, – чуть слышно шепнул он, – ехать будем
под палящим солнцем». Она послушалась, успев заметить удивление в
глазах Симериона.
Когда приготовления завершили,
царевич предложил Руми взойти на его слона. Хотел ли оказать ей
большую честь или же решил так лично присмотреть за смутьянкой
– неизвестно. Взглянув ещё раз в
светлое доброе лицо, Руми выбрала первое. Она взобралась на слона
сама, заметив на лице царевича одобряющую улыбку. «Пусть хоть как
пленницу везет, – теперь думалось ей, – лишь бы побыть с ним».
Злобный, затаивший обиду император и его вечно холодный слуга не
тревожили её сердце, пока рядом Симерион. Он поднял золотой жезл с
навершием в виде закрученного в спираль солнца и приказал
возвращаться в столицу. Процессия двинулась в путь.
Некоторое время Руми боялась нарушить
тишину между ней и Симерионом. Сидела, потупив взор, и лишь изредка
украдкой смотрела на царевича. Словами не передать, как он хорош!
Даже прекрасный князь Дер-Су не вызывал у неё такого трепета.
Симерион заметил её подглядывания, и она смущенно отвернулась,
натянув платок на лицо. Царевич улыбнулся.
– Не прячься, Руми. Ты не сделала
ничего плохого.
В его глазах не было ледяной темноты,
через которую мир видел Дер-Су.
– Разве, ваше высочество? – спросила
она, немного осмелев. – Везли бы вы меня на допрос, если бы
считали, что я не сделала ничего плохого?
– Царь лишь хочет узнать о
случившемся в храме из первых уст Живущего на Земле, – ответил
Симерион. – Никаких допросов. Что до наказания, оно будет
несущественным. Однако дам тебе совет: впредь так с императором не
разговаривай. Это и в твоих интересах, и в интересах трона.
– Благодарю, ваше высочество. Вы
справедливы и милосердны, – Руми, получив дозволение, открыто
смотрела на него. Счастье пришло на земли фениксов, раз у них такой
царевич!
– Зови меня Симерион. Не нужно
соблюдать друг перед другом церемонии.
– Как скажете… скажешь… Симерион.
Руми почувствовала особое отношение к
себе. Конечно, она быстро подружилась с Ханумом и тиграми, но здесь
было совсем по-другому. Ей хотелось позволить неслыханную дерзость
и коснуться руки Симериона, от чего она едва сдерживалась. Сердце
трепетало, когда он отвечал на её взгляд.
Слон шел медленно, и корзина чуть
колыхалась. Процессия двигалась тихо. Ничьи голоса не прерывали
идиллию Руми.