После чего назначает дату собственной смерти, выбирает модель гроба и очень своевременно ложится в него. Колокольный звон. Занавес.
Павел Лунгин, один из самых талантливых режиссеров своего поколения и вообще специалист по центральным запросам эпохи (вспомним его позднеперестроечный «Такси-блюз» или менее удачную картину – раннепутинского «Олигарха») сделал все настолько ярко и выпукло, насколько возможно. И современный Симон Гиттонский сыгран Петром Мамоновым безупречно.
Вот и вся суть «православного возрождения»: съездить на спасительный остров, получить запас святости для всей семьи – и назад, к себе и своей настоящей вере.
* * *
Впрочем, религиозные поиски в среде людей, определяющих облик современной России, еще не завершены.
Религия Денег хороша всем, кроме одного: ее нельзя в полной мере оснастить публичным сакральным аппаратом. И потому она нуждается в соответствующей материальной надстройке.
Пока роль надстройки относительно успешно играет, как мы уже сказали, казенно-рыночное православие, а для немногих – иудаизм. О котором, конечно, тоже нельзя не вспомнить, потому что влияние околокремлевских раввинов, всегда готовых объявить Путина (а теперь и Медведева, конечно) почетным евреем или последним великим пророком, в современной РФ куда как велико. А увлечение каббалой (как-никак, цифирки – дело надежное, цифры – мера денег!) охватило несколько сот самых влиятельных людей страны (не исключая, по слухам, даже православного министра финансов).
Но ветхие религии годятся уже не вполне. Поскольку в истории они не обнаружили достаточной «эффективности» – что в условиях монетократии есть важнейшее доказательство подлинности учения.
Разрабатываются новые верования и культы. Которые должны совместить коренной прагматизм культа Мамоны с нашим старым всеединством: присущее русскому уму стремление объединить все учения в одно, последнее и единственно правильное.
См. Владимира Соловьева, Сергея Булгакова, Семена Франка, Николая Лосского и многих других выдающихся русских мыслителей.
С некоторым магическим соусом, пришедшим из свойственного хаотичным российским 1990-х увлечения Карлосом Кастанедой и учением Дона Хуана.
Русский Кастанеда, похоже, уже обнаружил себя. Только что издан в России роман «Суринам» – первое систематическое изложение основ нового культа.