Не теряя времени, Гарри и Гермиона поспешили покинуть это
злополучное место и, как только оказались за воротами особняка,
трансгрессировали к дому Грейнджеров.
Открыв входную дверь, Гарри как джентльмен (когда успел
научиться, он и сам не понял) пропустил девушку вперёд и прошёл за
ней в гостиную. Не успела Гермиона рухнуть на диван, мгновенно была
атакована словесным напором Гарри:
— Гермиона! Ну почему ты ринулась без меня!
Нехорошие предчувствия начали закрадываться в душу девушки.
Гарри был очень зол, судя по всему сейчас должна будет разразиться
буря.
— Гарри! Я действительно не знала, что так получится.
Но Гарри перебил её резким окриком:
— Прекрати! Гермиона Джейн Грейнджер, прекрати немедленно свои
объяснения! Я просто хочу понять, что было у тебя в голове в этот
момент. Бежать туда, где ежесекундно свистят проклятья — это просто
безумие! Ты поступила не просто глупо, а безответственно! — Поттер
едва себя сдерживал. — Ты показала себя настоящей… эх… маленькой
девочкой, способной лишь на авантюру. Где твои спланированные
действия? Где подготовка? Так бездарно действовать может только
Рональд или я. Но ты! Ты же умница, Гермиона! — он подошёл к ней
ближе. — Знаешь, после того, что ты вытворила, я впервые
засомневался в твоих умственных способностях. Как ты могла так
рисковать? Ты явно соображала не головой! О своих родителях ты
подумала? Что я должен был им сказать, если с тобой случилось бы
непоправимое?! Как мне смотреть в глаза твоей мамы второй раз? —
его голос срывался на крик, а лицо побагровело. — Как второй раз
смотреть в лицо женщине, дочь которой погибла по стопроцентно моей
вине? Да! Именно я чувствую себя виноватым в твоём поступке. Я
мерзкий трус. Я не пошёл на твои похороны в своём времени, а здесь,
рядом с тобой, начал быстро забывать, что буду чувствовать после
твоей смерти. Я самонадеянно решил — всё будет хорошо и сегодня
практически поплатился за… за собственную беспечность, — Гарри
перевёл дыхание и продолжил. —Я не обвиняю тебя, просто не могу! Не
понимаю — как мне достучаться до твоего разума? Как объяснить, что
твой поступок, мягко выражаясь — безрассуден, и мог причинить
невыносимую боль твоим родным и мне?
Гарри замолчал, успокаивая дыхание после своей
сумбурно-обвинительной речи.
Гермиона недоуменно смотрела на парня, которого знала уже семь
лет. Смотрела и не узнавала. Человек, отчитывающий её, как ребёнка,
не может быть добрым другом Гарри. Хорошо, хорошо — не другом, а
любимым парнем, себе врать нет смысла. Но всё равно он — не Гарри.
Ну не может он отчитывать и воспитывать её, просто не может!
Воспитание и наставления всегда были её добровольной обязанностью
и, признаваясь самой себе, но никогда никому другому, они нравились
ей. Маленькая власть над её мальчишками, особенно над
Мальчиком-который-выжил, в немалой степени способствовали росту
собственного самоуважения. И вот это самое самоуважение очень
сильно пошатнул парень, благодаря которому — точнее, его поступкам
— оно достигалось. Неужели её друзья так же ощущали себя виновными,
растерянными, пристыженными? Обиднее всего было чувство стыда из-за
собственной слепоты и глупости. Как можно забыть то, что Гарри
передал ей дневник, который попал бы в его руки только в случае её
смерти. Получить дневник можно было только из рук её матери.
Недремавшая совесть быстро подкинула в разум девушки видение
собственных похорон и самую страшную сцену — рыдающую маму. Гарри
всё это видел своими глазами. И пережил, по её дурости, сегодня
чудовищное ощущение бессилия и надвигающегося призрака её похорон.
Стыд и раскаяние заползли в душу Гермионы, и такие чувства она
посчитала слабым наказанием за содеянное.