В углу тихо заиграла бодрая музыка, недостаточно громко, чтобы
скрыть хруст кости, но вовремя повернутый регулятор громкости
удачно заглушил вопль боли и отчаяния. Доктор изо всех сил вцепился
в стеллаж, но пальцы сорвались и больше не могли удерживать тело,
которое медленно, но верно тянула к себе глыба гранита.
– Не сопротивляйтесь, доктор, – раздался голос над его ухом. Тот
повернул окровавленное лицо и посмотрел на чудовище, которое
улыбалось, растягивая высохшие губы в кошмарной ухмылке. – Иначе
будет еще больнее.
Словно по щелчку боль пронзила оба бедра, да так, что гараж на
несколько секунд потемнел. Сдирая кожу с пальцев, доктор старался
сдвинуться с места, но это было бесполезно. Рот раскрылся в немом
вопле, лицо перекосило гримасой адской боли.
– Голем тебя не отпустит. – Музыка внезапно стала громче, а тело
с удвоенной силой потащили назад.
Грохот барабанов и рев гитар отлично заглушал хруст костей.
Между валунов последней лопнула голова, забрызгав гранит густой
кровью. Через пару минут на них не осталось ни следа.
– Хороший мальчик, – процедил Антон сквозь зубы, глядя на
заляпанный рукав рубашки. Валуны хрустнули в последний раз и
затихли.
Молодой человек выключил в гараже свет, музыку, вышел на улицу.
Запер ворота и направился обратно в дом. По скрипучим половицам
добрался до ванной, где тщательно осмотрел одежду. Он присел на
корточки и испачканную кровью рубашку бросил в корзину для белья,
стоявшую под раковиной. Затем поднялся и посмотрел в зеркало.
Оттуда на него ухмылялось молодое, не тронутое никакими проблемами
лицо.
– Спасибо за помощь, доктор.
– Итак, вы – Филимонов Александр? – строго спросил следователь,
вглядываясь в человека лет тридцати пяти, сидящего с
противоположной стороны его рабочего стола. Мягкие черты лица и
безучастное выражение раздражали с первой минуты, как его доставили
в участок.
– Все верно, – последовал ответ. Приведенный с любопытством
изучал разложенные по столу бумаги и папки. Взгляд задержался на
необычной ярко-красной ручке с надписью, которая выбивалась из
общей строгости вещей.
Следователь опустил глаза в паспорт и нахмурился. Что-то тут
явно не сходилось. С фотографии в документе на него смотрело то же
самое лицо, что и у человека напротив. Но возраст?
– Здесь написано что вам, – последовала секундная задержка, –
шестьдесят девять лет?