– Ты тут целую философию развела, оперируешь вселенскими понятиями, а на самом деле все гораздо проще – твой любимый профессор просто злобный эгоист. Поэтому до сих пор и не женат.
– Вообще-то злобные эгоисты тоже имеют право на счастье, – заметила Таня. – Он же не виноват, что такой уродился.
– А женщина виновата? Чем жить с таким занудой, лучше сразу повеситься.
«Ну и повесься!» – злобно пожелал Миллер. А он-то думал, что, несмотря на ненависть к нему как к штатной единице, его жениховский рейтинг остается в коллективе высоким. До этого момента он был убежден, что любая сотрудница, получив от него предложение руки и сердца, ответит моментальным согласием.
– Он может быть очень счастлив в браке, – заступилась Таня. – Знаете же, один любит, другой позволяет себя любить. Позволять себя любить – это тоже дорогого стоит. Понять, как сильно тебя любят, принять чужую любовь и ответить на нее благодарностью – пожалуй, это даже труднее, чем любить самому. Обычно как бывает? Если человек влюбляется в нас, мы сразу же начинаем считать его своей собственностью и относимся к нему хуже, чем к верной собаке. Чем самоотверженнее он любит, тем сильнее мы презираем его, беззастенчиво пользуясь его услугами, а сами сохнем по какому-нибудь красавчику, который нас и знать не хочет. Мало у кого хватает мужества сказать: вот человек, для которого я – центр Вселенной. Спасибо ему, что он выбрал меня из всего остального человечества, что я – самый главный человек в его жизни. Я – обыкновенная женщина, стала для него чудом.
– Как поэтично! – фыркнула Ирина Анатольевна.
– Зато правда! – отрезала Таня. – Меня этому мама учила. Она выходила за отца без любви, он взял ее буквально измором, но я никогда не встречала более счастливой пары. Она вовремя поняла, что нужно быть благодарной за любовь.
Разговор плавно перетек на темы, не имеющие прямого отношения к Миллеру, и он осторожно поднялся на третий этаж, чтобы окольным путем пробраться к себе в кабинет. Встречаться с кошмарными тетками ему совершенно не хотелось.
Вернувшись в каморку, он вымыл лицо холодной водой, посмотрел в зеркало и строго сказал себе: «Любовь умерла!» Поймал себя на том, что у него появляется привычка разговаривать со своим отражением – верный признак полного одиночества, и расстроился окончательно.