Да нет, это полный бред! Я точно Андрей Кравцов, две тысячи сто
шестьдесят пятого года рождения! Точно... Точно?!
Как позже сказал мне мой «лечащий врач», иеромонах Василий, в
отключке я пребывал восемь дней. Не самый лучший старт для
погруженца, но, по крайней мере, все же выкарабкался!
Честно говоря, меня несколько удивил высокий профессионализм
батюшки-лекаря. Как оказалось, искусство врачевания было уделом не
только деревенских знахарей, но и целенаправленно изучалось
монахами. Более того, со слов отца Василия, в Новгороде существует
самая настоящая больница при мужском монастыре, в которой
проводятся даже хирургические операции! Правда, судя по
закупориванию раны прижиганием, уровень их явно невысок, с другой
стороны, кровотечение мне действительно остановили. Вот только
поражаемость различными инфекциями свежих, да еще столь больших
ожогов едва ли не выше, чем у открытых ран, но именно в этом
вопросе батюшка показал себя на высоте. Имея в своем распоряжение
целый арсенал различных мазей и отваров, приготовленных из
неизвестных мне растений, он довольно эффективно сбивал мне
температуру в критических ситуациях, одновременно используя мази,
ускоряющие заживление. Слава богу, хоть рана на голове оказалась не
слишком серьезной, и мы отделались простыми перевязками да все теми
же заживляющими мазями.
Но что больше всего меня поразило — иеромонах кипятил бинты!
Кипятил!!! Если мне не изменяет память, в Европе и в России
медицинский эффект пользы кипячения воды открыли только в
девятнадцатом веке! До того на Западе он был известен лишь
тамплиерам, хранившим его как великий секрет и унесшим с собой на
костер. А тут батюшка при мне кипятит широкие полоски льняной
ткани! Вот так-то вот... Впрочем, про средневековую западную
медицину, как в значительной мере отсталую от восточной, сказано
немало. И к сожалению, после реформ Петра I, когда в России
стало активно процветать западничество, огромные пласты
эффективного народного опыта были утрачены, в том числе и народная
медицина. Хотя стоит отметить, что западные врачи были известны при
дворах русских царей и ранее, и своим «лечением» они свели в могилу
не одного государя, как, например, Алексея Михайловича «Тишайшего»,
отца преобразователя Петра.
Одним словом, усилиями батюшки и молодого, крепкого тела
норвежца на восьмой день я пришел в сознание.