Резкие маневры галеонов хоть и были удачными для корсаров, но
вот только не смогли они этой удачей воспользоваться от
неожиданности. А доны свою возможность не упустили – и обе
бригантины отправились кормить рыб. Пострадал даже фрегат, но
Стефан обернул неминуемое поражение в свою пользу и отправил один
из галеонов на встречу со своими кораблями далеко на дне. Команда
фрегата успешно вышла к самому борту противника и пошла на абордаж.
Загрохотали мушкеты, зазвенела сталь и полилась кровь…
Я открыл глаза и сел на своей постели. Вокруг ещё царила
темнота, а из затянутых мутной плёнкой окошек лился тусклый
звёздный свет. Глиняная хатка, отданная в наше распоряжение, была
настолько же уныла, как и только что увиденный мною сон. Он уже
давно пытался прорваться в моё сознание, но каждый раз оставлял
после себя только чувство тревоги и дрожь. И в этот раз оставил
воспоминания. Может, не воспоминания – а фантазии? Из памяти
стремительно исчезали названия и подробности, и оставалась только
картинка прекрасных кораблей, раскинувших как крылья паруса… дым и
трупы… Кажется, мир, в котором я жил, был совсем не таким
счастливым, как мне казалось ранее.
Я провёл рукой по щеке, привычно нащупав пересекавший её шрам, и
зевнул. Каждый раз, когда подобный сон мне снился – задремать потом
долго не удавалось. Казалось, что где-то внутри меня разразилась
буря, которую не остановишь никаким созерцанием себя, мира вокруг и
мудрости его наполняющей. Я многажды пытался – поэтому так уверен в
этом. Поднявшись с кровати, я накинул на плечи плащ и тихо вышел из
дома в прохладу ночи. Пусть уже начинался сбор урожая, но до начала
ливней было ещё далеко, а жаркое дыхание юга легко удерживало тепло
даже по ночам.
«Сте-фа-ан Ка-ту-а-вар – боги, ну кто так говорит, а? – подумал
я, остановившись на крыльце. – Язык же можно сломать. Меня зовут
Шрам!».
И я – ааори, нерождённый. Я начал свой путь в этом мире со школы
таких же грешников, как я. И пускай я не считаю себя грешником и
кому-то должным, но выбирать мир не могу. Я прошёл Порку и стал
ааори, безымянным – и даже побыл десятником. Я стал нори и получил
имя – и даже стал сотником. И пусть нынешнее моё место службы не
балует моих бойцов золотыми горами и «большим кушем» – что бы это
ни означало – но большинство из них, если не случится ничего
необычного, выкупятся следующей весной и станут полноценными нори.