— Моя самодвижущаяся повозка стоит
рядом со зданием. — В темно-багровых глазах Ивара зажегся огонек
самодовольной радости. Видимо, в душе он уже праздновал очередную
легкую победу. В следующую секунду тыльную сторону моей ладони
обожгло прикосновение каких-то чар, которые мгновенно впитались в
кожу. Я скосила глаза и увидела лишь ярко-алое пятно раздражения на
том месте, к которому прикоснулось заклинание мужчины.
— Это ключ, — пояснил Ивар. — Он
откроет для вас повозку. Садитесь и ждите меня там. Я улажу свои
дела и приду. Постараюсь не заставить вас долго ждать.
— Надеюсь, — сквозь зубы процедила я,
стараясь не передернуться от отвращения. Ивар, ни капли не тушуясь,
все так же поглаживал меня под платьем, давным-давно достигнув
кружевного белья. Благо, что пока хоть не пытался пробраться под
него.
— Если ты добралась сюда сама, то,
полагаю, дальше справишься и без моей помощи, — получив мое
согласие, Ивар тут же перешел на фамильярный тон. Действительно,
было как-то смешно в такой ситуации заботиться о вежливости. Затем
он хлопнул меня по бедру и наконец-таки отстранился. — Я и без того
слишком долго тебя провожаю. Как бы Лейра не заподозрила неладного.
Как говорится, нет хуже врага, чем ослепленная ревностью
женщина.
Я ничего не стала говорить Ивару.
Язык жгло от оскорблений, которыми так и тянуло осыпать этого
наглого беспринципного типа. Но я лишь кивнула, показывая, что
услышала его, развернулась и со всей возможной скоростью двинулась
к выходу из здания.
Больше всего в этот момент я мечтала
о ванне с горячей водой. Наверное, я бы содрала себе кожу до крови
— так хотелось тереть себя жесткой мочалкой до тех пор, пока на ней
не останется и следа от жадных рук Ивара. Еще никогда в жизни я не
чувствовала себя настолько грязной.
Ладно, переживу как-нибудь. И я
решительно тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Чай, я не маленькая
девочка, впервые в жизни столкнувшаяся с такими неприятностями.
Случались со мной происшествия и похуже. Самое главное сейчас —
сосредоточиться на спасении Элмера.
Погруженная в свои раздумья, я не
заметила, как добралась до выхода из здания. Снаружи все еще царила
непроглядная хекская ночь, наполненная голосами и смехом
праздношатающихся зевак. Мне пришлось проталкиваться к краю
тротуара через настоящую толпу. При этом каждое движение отдавалось
в моем позвоночнике острой колющей болью, и я с величайшим трудом
сдерживалась от стонов, в кровь искусав себе губы.