«Да, предположим, я — практически
никто для Альтаса, — невольно вступила я в мысленный спор. — Но что
насчет Элмера? Они ведь друзья».
«Разве это что-то меняет? —
флегматично вопросил внутренний голос. — Неужели ты не знаешь
случаев, когда ради денег предают друзей? Да что там друзей — и
любимых, и родных. Да даже собственную мать можно продать. Вопрос
лишь в цене».
Я невольно содрогнулась от циничного
замечания. Но продолжить увлекательные и в то же время пугающие
препирательства не успела. Как раз в этот момент Ивар обогнул
последний стул, стоящий у него на пути, и остановился перед дверью,
ведущей в небольшое отгороженное помещение со стеклянными стенами.
Но увидеть, что находится в этой комнате, я не могла — мешали
закрытые жалюзи.
Ивар молча смотрел на меня, видимо,
ожидая дальнейших распоряжений. Это, с одной стороны, успокаивало,
даруя призрачную надежду, что он все-таки находится под полным моим
контролем. Но с другой стороны, этот пристальный немигающий взгляд
нервировал. Словно мужчина выжидал, когда я потеряю бдительность, и
он сможет напасть на меня.
— Это твой кабинет? — на всякий
случай уточнила я, облизнув пересохшие от волнения губы.
Ивар склонил голову, соглашаясь.
Затем вновь выпрямился, по-прежнему внимательно глядя на меня.
Я в последний раз покосилась на выход
из отдела. Сейчас он казался особенно далеким и недостижимым.
Интересно, что произойдет, если я развернусь и брошусь бежать?
Скинет ли в этот момент Ивар маску лживой покорности или будет
играть свою роль до конца? Но кто гарантирует, что мои опасения
обоснованы? Будет очень глупо, если я отступлю всего в шаге от
долгожданной цели, а потом окажется, что меня подвели собственные
нервы. В конце концов, у меня нет никаких доказательств того, что
Ивар освободился от чар. Нельзя же всерьез принять ту слабую тень
усмешки на его губах за достоверное признание своего поражения.
Мало ли что мне могло почудиться в тусклом свете танца умирающего
мотылька.
Решив так, я глубоко вздохнула и на
всякий случай задержала дыхание, словно перед прыжком в ледяную
воду. Затем решительно взялась за дверную ручку, со стыдом заметив,
как сильно дрожат мои пальцы. И смело вошла в комнату.
Здесь было так светло, что я
растерянно замерла после первого же шага. Заморгала, силясь как
можно быстрее адаптироваться и смахивая с ресниц невольно
выступившие слезы. Затем прищурилась, силясь разобрать, кто же
сидит за столом прямо напротив двери.