– Стало быть, через пять весен взрастим нового креффа от целителей, – удовлетворенно сказал Глава.
– Если не сгорит или не наблудит, – заметила из своего угла Бьерга.
– Эта не наблудит, – негромко произнес Ихтор. – Слишком застенчива.
– Ой, да сколько их таких было, – отмахнулась от него колдунья. – Ладно, то мелочи. Главное, чтобы выдержки девке хватило. Не все свою судьбу могут принять, – глядя в глаза Майрико, твердо произнесла колдунья.
Крефф целителей кивнула, соглашаясь.
– Клесх, что у тебя? – тем временем повернулся Нэд к наставнику Лесаны.
Тот стоял, прислонившись плечом к стене.
– Девка, из деревенских. Дар есть, но в ход она его пускала всего дважды, да и сама не поняла, что к чему. Выйдет из нее толк или нет, говорить пока рано, – равнодушно подытожил он.
– Девка? Парней-то что, не было? – подал голос Донатос.
– По силе равных ей – не встретил, – спокойно отозвался Клесх.
Глава перевел взгляд на колдуна. Тот, не поднимаясь, буркнул:
– Один. Парень. На что годен – потом узнаю.
– Бьерга?
– Никого, – отозвалась со вздохом колдунья.
– Второй год порожняком возвращаешься. Умения растеряла? – растянул бескровные губы в усмешке Донатос.
– Так лучше никого на убой не волочь, чем все дерьмо подбирать. Видела я порося, которого ты привез. Дай Хранители ему до зимы дожить, – от души пожелала Бьерга.
– И все же, почему ты опять ни с чем? – поддержал колдуна Глава.
Женщина устало прикрыла глаза. Несколько мгновений помолчала, а потом встала и, глядя поверх головы Нэда, отчеканила:
– Потому что с каждым годом рождающихся с Даром все меньше и меньше, а какой этот Дар слабенький, ты и так знаешь. Знаешь и то, как дается наука и сколько послушников доживают до пятой весны. А еще знаешь, что вот уже четыре года никто так и не стал креффом. Да, на нас на всех по ушату крови и живых и мертвых, но я не хочу тащить на верную смерть ни на что не годных детей. Получается, мы сеем боль, чтобы пожинать страдания. Это тупик. В Цитадели должны учить, а не убивать!
Нэд, слушая эту гневную речь, ни на миг не изменился в лице и напомнил, едва собеседница смолкла:
– А ты не забыла, сколько стало Ходящих? Не забыла, как растет их сила и кто теперь среди них? А у нас каждый год послушников – кот наплакал. Скоро не деревни, города целые сжирать начнут, и что ты скажешь тем, кто выживет? Что под старость стала жалостлива и милосердна?