Все мы хорошо помним (хотя бы в изложении А.С. Пушкина) известную историю о том, как царь Борис вступал на престол. Якобы он долго отказывался. Уехал в монастырь. Притворно изображал стремление полностью отойти от государственных дел. Бояре и народ многократно и безуспешно на коленях умоляли Бориса стать царем. А он все отказывался и отказывался. При этом скромно повторял, будто прав на престол не имеет. И, наконец, не устояв перед продолжающимися просьбами, принял, наконец, царство.
Все это изложено в определенной группе источников. Хорошо известно, что написаны они были в окружении Романовых [30].
Но сохранились и другие, не-романовские свидетельства. По нашему мнению, гораздо более верно отражающие действительность.
Как мы видели, умирая, царь Федор завещал царство своей жене царице Ирине и Борису «Годунову». Вскоре Ирина решила устраниться от дел и уйти в монастырь. «В тот памятный день, когда народ вызвал на площадь царицу… взяв слово после сестры, Борис заявил, что БЕРЕТ НА СЕБЯ УПРАВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВОМ, а князья и бояре будут ему помощниками. Так передал речь Годунова австрийский гонец Михаил Шиль. Достоверность известия засвидетельствована апрельской грамотой. Как следует из ее текста, Борис утверждал, что „с боляры радети и промышляти рад не токмо по-прежнему, но и свыше перваго“» [30], с 109.
Итак, согласно свидетельству Михаила Шиля, Борис отнюдь не отказывался от царства. Более того, считал само собой разумеющимся, что именно он будет управлять государством «с боляры». То есть – с боярами. Это было обычное выражение в устах русского ЦАРЯ при восшествии на престол.
По нашему мнению, воспоминания Михаила Шиля и ряд других, созвучных ему источников, более правильно описывают происходящее. Молодой царь Борис, оставшись на престоле один, без матери, спокойно, «не ломаясь», берет власть и заверяет народ, что все будет по-прежнему. Он будет править вместе с боярами.
Отметим, что свидетельство Михаила Шиля дошло до нас лишь потому, что было записано иностранцем и, вероятно, избежало романовской чистки, поскольку оказалось для них недоступно.
Побывавшие же в руках Романовых московские документы излагают события совсем по-другому. Эта версия и вошла в школьный курс истории. «Совсем иначе передали речь Бориса составители окончательной редакции грамоты. Годунов будто бы сказал, что удаляется от дел, а править государством будет патриарх» [30], с. 109. Здесь уместно вспомнить знаменитую оперу Мусоргского «Борис Годунов». Опера основана именно на романовской версии воцарения «Годунова».