– Бзоу? – удивился Даут.
– Да! По-моему, хорошее имя для дельфина.
– А если он девочка?
– Девочка?.. Не знаю даже… Нет! Наверняка мальчик!
Дельфин плавал дугами вдоль берега. Был игрив, но приблизиться к себе не позволял. Чуть брызнул на Амзу. Тот рассмеялся и ответил тем же. Тогда Бзоу брызнул сильнее. Началась подлинная буря. Бася неподвижно наблюдал за тем, как его хозяин горстями бросает воду к диковинной рыбине, как та в ответ размахивает головой, и не мог понять происходившего. Пес был задумчив и молчалив.
Даут сложил сети в лодку, взглянул на опускающееся к Пицунде солнце.
– Интересно, ему тоже нечем заняться? – крикнул он брату.
– Что?
– Или у него нет семьи и друзей? Он уже час с тобой тут крутится, а ему, как и тебе, наверняка нужно бы работать…
– Ты как бабушка.
– При чем тут это? – нахмурился Даут. – Вечер все-таки.
– Я ему жизнь спас…
– Мы.
– Ну мы. Вот он к нам и пришел. Поблагодарить.
Амза дождался, пока просохнут ноги, затем стал обуваться. Заметив это, Бася оживился, отступил тихим шагом. Выбравшись к дороге, осмелился залаять, и, поскольку молчание его было долгим, лаял громко, с усилием.
Бзоу приблизился к берегу, плеснул несколько раз и ждал ответа.
– Прости. Мне пора, – попрощался с ним Амза.
Дельфин смотрел вслед людям. Еще дважды ударил по воде хвостом. Наконец уплыл.
– Ну? Чего встали?! – кричала утром баба Тина. Она только что покормила кур и петуха, а теперь выгоняла их гулять по саду – клевать змей, если те вдруг объявятся.
Амза пил кофе, ел лобио[9] с лавашем и осматривал двор.
Дом Кагуа был небольшим, но в его четырех комнатах без тесноты и недовольства умещалась вся семья. Одну комнату даже оставили для гостей, иногда ее сдавали приезжим.
Дом стоял на восьми крупных тесаных камнях. Его основание было дубовым, а стены – из каштана. В прихожую вело грубо отлитое бетонное крыльцо.