– Зайка, гудят двигатели, – ласково объясняла кудрявая мамочка. – Их никак нельзя выключить. А то теплоход остановится. И вишнёвый йогурт тебе нельзя. От него у тебя выступит диатез! Кушай сливочный.
– Никто у меня не выступит! – мотал головой малыш. – Мишутка тоже хочет с вишенкой.
Мама сунула малышу в рот очередную ложку и наконец посмотрела на старшего сына.
– А ты что? В гроб меня вогнать хочешь? Мало того, что вчера на весь теплоход опозорил, так ещё и сегодня… Как я теперь людям в глаза буду смотреть?
Она безнадёжно махнула рукой и снова повернулась к младшему.
– Мишутка хочет с вишенкой! – упрямо твердил тот.
– Мишутка ничего не хочет, – пробормотала Света. – Он нарисованный.
Алька хихикнула.
– Пойди, объясни ему, – ехидно предложила она. – То-то мамаша тебе спасибо скажет! Наконец кто-то откроет её сыну глаза на правду! Ты же это любишь! Скажи малышу, что его Мишутка не может любить йогурт, потому что он не живой.
Света почувствовала, что краснеет.
– Ну зачем ты? – тихо спросила она.
– Что «зачем»? – вскинулась Алька. – Правду сказала? Конечно, говорить правду разрешено только тебе. Неприятно, да? А ты, когда болтаешь, думаешь – приятно это кому-нибудь или нет?
Алька вспыхнула, будто спичка, которая ждёт: ну вот сейчас ею чиркнут по коробку и из тонкой деревянной щепки она превратится в яркую обжигающую каплю огня и проживет свою коротенькую, но ослепительную жизнь. Ждёт минуту, две, день, неделю… И уже вроде бы привыкает к этому ожиданию, вроде бы смиряется с ним. Но стоит приблизиться коробку с коричневой полосой серы, как каждая секунда ожидания превращается в непереносимую вечность. И спичка загорается ярче всех спичек на земле.
Света опустила голову.
– Ты думала, что со мной мать сделает, когда про Валерку узнает? – выкрикнула Алька звонким голосом. – Думала?
Она пылала словно от температуры, и даже капельки пота над губой выступили.
– Но мама же ничего с тобой не сделала, – прошептала Света, прикрывая щёки ладонями.
– Ага!
Алька кивнула так резко, что заколка у неё на затылке расстегнулась и свалилась под стол. Светлые волосы мгновенно рассыпались по плечам, и Алька стала похожа на русалку.
– Это ты называешь – ничего? Отправила меня с тобой на этом теплоходе, а сама там…
– Что сама? – просипела Света, поперхнувшись воздухом.