А я ничего не делал. Прокрастинация. Полное отрешение от дел.
Обычные люди смотрят телевизор, а я смотрел на таймер и мигающий
восклицательный знак.
Расслабился, закрыл глаза, тут же открыл, и заорал – от
боли.
Кот вцепился зубами в бедро и рванул мышцу на себя. Пока я
останавливал хлещущую кровь, и залечивал рану, этот блохастый
садист сидел и смотрел на меня. Стоило новой коже покрыть только
что приживленный кусок мяса, опять потянулся – к другой ноге.
- Да понял я, понял, - вздохнул, потянулся в никуда, достал лист
бумаги, кубик. Сполз с дивана на пол, положил перед собой на ковер.
– Не бывает неразрешимых задач, да? Бывают неочевидные решения.
Провел ладонью над листом, на поверхности пергамента проступили
контуры высокой башни в лесу. Мы сколько угодно раз могли бросать
кубик, кристаллы-то я выдрал, и потом связь миров разрушил. Значит,
есть другой способ, о котором я знаю, но не догадываюсь.
Хотя, что-то эта башня не нравится мне. Цепляет взгляд какое-то
несоответствие. Уриш был тот еще прохиндей, мог и две оборудовать.
Или три.
- Хоть бы намекнул, - укоризненно поглядел я на кота. – Самому
небось туда хочется?
Кот улегся на пол на спину, подставил живот для почесывания,
словно это не он только что рвал меня на клочки. Говорят, что,
когда гладишь кошек, это успокаивает, и думается лучше. Не знаю,
мне не особо помогало.
Кот не предаст, кот не уйдет,
Коту можно гладить толстый живот…
Хорошо, проблемы надо решать по степени важности. Я набрал
первый номер.
- Лиза, спишь? Бери билет на первый же рейс и прилетай. Срочно.
Да, никаких вопросов.
А потом позвонил еще раз, на другой континент. Другой Лизе.
- Мне нужно десять монет. Завтра. Не знаю, где ты их возьмешь,
твои проблемы. Нет, долг с тебя не спишется. Ашши не в курсе, и ее
это не касается. Да, можешь рассказать, но завтра ману должны быть
у меня. Хорошо, пусть связывается. Нет, никаких подробностей. И я
тебя не люблю.
Матерный английский беден, но сестра Ашши неплохо говорила на
эме-гир, а там таких выражений было хоть отбавляй.
Утром следующего дня я был бодр и весел. И готов что-то делать,
так бывает, когда сидишь, вроде все плохо и не идет, но мозг в это
время работает, ищет решение, и наступает момент, когда на
подсознательном уровне ты знаешь – пора.
Лиза, которая сестра, приехала в десять, требовала объяснений, а
на предложение подождать заперлась в моей комнате. Хотела плазмой
мне в лоб залепить, но почему-то передумала. Раньше времени я ее
накручивать не стал.