– Это уж точно, – согласилась Клара.
– Может, он скоро уедет? – предположил Карл, сам удивляясь, как быстро оказался заодно с этими еще вчера совершенно чужими людьми.
– О нет, – сказала Клара, – у него к папе какое-то серьезное дело, и разговор, наверное, будет долгий, он уже в шутку грозился, что, если я хочу прослыть вежливой хозяйкой, мне придется сидеть с ними до утра.
– Этого еще не хватало! Значит, он останется на ночь, – простонал Полландер, как будто теперь наконец сбылись самые худшие его предположения. – По правде говоря, – продолжил он, и от этой новой мысли лицо его сразу просветлело, – по правде говоря, лучше уж мне, господин Росман, сразу усадить вас в автомобиль и отвезти обратно к дяде. Сегодняшний вечер, можно считать, заведомо пропал, а кто знает, когда ваш дядя снова вас к нам отпустит. Если же я вас сегодня привезу, он в следующий раз не сможет нам отказать.
И он уже подхватил было Карла под руку, намереваясь осуществить свой замысел. Но Карл не тронулся с места, да и Клара стала просить его оставить, по крайней мере ей и Карлу господин Грин нисколько не помешает, так что и сам Полландер мало-помалу начал колебаться в своем намерении. А кроме того – и это, видимо, решило дело, – с верхней площадки парадной лестницы внезапно раздался зычный голос господина Грина, взывающий во тьму сада:
– Эй, где вы там?
– Пошли! – сказал Полландер и шагнул на лестницу.
Следом за ним двинулись Карл и Клара, осторожно присматриваясь друг к другу в наплывающем свете.
«Какие у нее губы алые», – мелькнуло у Карла, и, вспомнив о губах господина Полландера, он подивился, как прекрасно преображены они на лице его дочери.
– Когда отужинаем, – так она выразилась, – мы с вами, если не возражаете, сразу пойдем в мою комнату, чтобы хоть нам избавиться от этого господина Грина, раз уж папе все равно с ним заниматься. И вы не откажете в любезности немножко мне поиграть, папа мне уже рассказал, как замечательно вы это умеете. А я, к сожалению, к занятиям музыкой совсем не способна и к своему пианино не притрагиваюсь, хотя вообще-то музыку ужасно люблю.
Такое предложение, конечно, пришлось Карлу по душе, хоть он был бы и не прочь завлечь в их общество еще и господина Полландера. Однако при виде гигантской фигуры Грина – к размерам Полландера Карл уже как-то попривык, – которая вырастала на глазах по мере того, как они поднимались по лестнице, всякая надежда каким-либо образом вызволить сегодня господина Полландера из лап этого великана оставила Карла напрочь.