– Это где? – проявил свою малограмотность дояр.
– Дярёвня, – передразнил того злобный, – бывший Царицын. На Волге.
– А!.. – воскликнул дояр.
– Толку нам мало, до Москвы-то… Вот если б ты знал, что тут делается или будет делаться вот прямо сейчас… – намекнул злобный.
– Ну тут партизаны будут потом. – Тут Леха вспомнил жуткий фильм, который, было дело, смотрел, скачав с торрентов. – И каратели будут деревни с жителями жечь, – закончил он.
– Ну а ты кем там работал-то? – спросил заинтересованно дояр.
– Менеджером. В офисе.
Оба красноармейца переглянулись: видно было, что не поняли.
Леха, как мог, объяснил.
– Делопроизводитель в конторе, – резюмировал злобный, несколько свысока и презрительно хмыкнув.
Леха не стал спорить зря, хотя такое определение его покоробило, больно какое-то оно было убогое. Про то, что еще и продавцом подмолачивал, почему-то говорить совсем не хотелось.
– Ну что вы на меня так смотрите, – не выдержал он, – сами небось, попади в мою шкуру, не лучше бы смотрелись.
– Это ты в смысле чего? – удивился злобный.
– Ну какая война была семьдесят лет назад? – перешел Леха в наступление.
– Империалистическая.
– Первая мировая. И она, считай, всего тридцать лет назад, – поправил его злобный.
– А до нее – турецкая была, – сказал колхозник.
– Вот. Вот и прикиньте: если б вы там оказались – что бы вы смогли полезного рассказать?
Оба бойца, не сговариваясь, почесали в затылках. Жанаев ухмыльнулся.
– Это ты нас уел, – признался злобный.
– Ну я мог бы устройство пулемета рассказать. «Мосинку» опять же, как-никак магазинная винтовка в то время была бы ко двору… – начал загибать пальцы колхозник.
– Я бы, пожалуй, по станкам мог бы поговорить. И электричество знаю. Телеграф там, телефон. Опять же все покушения на Александра Освободителя помню.
– За царя, значит, а еще комсомолец, – ехидно прищурился колхозник.
– Тот царь полезный был – вас же, балбесов, освободил! – вспыхнул злобный.
– Ну если так, то и я, может, чего полезного скажу… – заметил Леха.
– Ладно. Тогда думай, что можешь полезного рассказать. Нам пока, видно, твои рассказы толком ничего не дадут, – сделал вывод дояр.
Боец по фамилии Жанаев тем временем стал устраивать лежанку, застелив ветки плащ-палаткой. Улеглись вчетвером, накрывшись шинелями. Было тесно, неуютно и, несмотря на напяленные чуни, – холодно ногам.