– Профессор Куин никогда не совершил бы самоубийство, – прошептала Грейс.
– Безусловно. Однако мальчик… – Старушка прислушалась. – Телефон звонит. Когда закончишь мыть снаружи, заходи в дом, Грейси, – сказала она и поспешно удалилась.
Грейс продолжала молча драить окна. Ей было стыдно от того, что она не смогла сосредоточиться на профессоре Куине, а думала только о себе.
Неужели, вернувшись из Рима, Анна решит сама заняться домом и тем самым лишит ее дополнительного заработка? И хуже, гораздо хуже, – лишит ее возможности раз-два в неделю видеться с Этаном?
Она привыкла к тому, что стала частью его жизни, пусть даже незначительной частью. Привыкла к редким ужинам с ним, привыкла складывать его одежду, стелить его постель, оставлять ему записки и представлять, как он читает их и думает о ней… думает о ней, когда ложится в застланную чистыми простынями постель.
Неужели она потеряет и это? Не увидит больше, как Этан улыбается ей. Не увидит, как он подхватывает на руки и целует Обри.
Неужели ей останутся только воспоминания? Никаких надежд на встречи. Долгие, тоскливые дни и еще более одинокие ночи.
Грейс закрыла глаза и крепко сжала веки, борясь с отчаянием.
– Мама, мама! – Обри задергала ее за край шорт. – Мисс Люси?
– Скоро, милая.
Грейс подняла Обри на руки и пылко обняла. Только это счастье у нее никто не отнимет.
Было около часа дня, когда Грейс убрала в холодильник и шкафчики купленные продукты и накормила Обри обедом. Пока она отставала от графика всего на полчаса, что можно будет наверстать без особого труда. Просто придется шевелиться чуть быстрее и не отвлекаться. Хватит мечтать, хватит тосковать, приказала она себе, усаживая Обри в детское автомобильное креслице и надежно пристегивая ее. Больше никаких глупостей.
– Сет, Сет, Сет, – радостно напевала Обри, вертясь в своем креслице.
– Посмотрим.
Грейс села за руль, вставила ключ в замок зажигания и повернула. В ответ раздался натужный хрип.
– О нет, только не это!
Слегка запаниковав, Грейс снова повернула ключ, надавила для верности на педаль газа и, когда мотор ожил, облегченно вздохнула.
– Вот так-то лучше, – пробормотала она, выезжая задним ходом с короткой подъездной дорожки. – Обри, мы едем.
– Мы едем! Мы едем!
Пять минут спустя, примерно на полпути между ее домом и домом Куинов, старый седан снова закашлялся, задрожал и изрыгнул из-под капота струю пара.