После занятий в школе он поехал домой, собрал пустые бутылки, отнес в магазин, сдал на три рубля. Еще пять рублей дала ему бабка Марья, и он отправился в город покупать подарок. Оказалось, это не так-то просто. Отделы с галантереей и парфюмерией обходил стороной, понимал: не для его кармана. Полдня он пробегал от одного магазина к другому. В конце концов, отчаявшись, забрел в книжный и увидел огромную очередь. В ярком оранжевом переплете продавали Габриэля Маркеса «Сто лет одиночества». Он тут же понял: это то, что надо. Брат говорил: «Книга – лучший подарок». Главное, недорого, а на остальные деньги можно купить цветы. Книга и цветы – лучше не придумаешь. Не какое-то там барахло, а Маркес. Недаром вон какая очередь.
Но книги ему не досталось. Расстроенный, он вышел на улицу, и тут к нему подошел мужчина в потертом пиджаке и предложил купить книгу за червонец.
– У меня только восемь, – Сергей вывернул карманы, показывая, что у него нет больше ни копейки.
– Сойдет, – мужчина сгреб деньги, сунул Сергею книгу и, припадая на ногу, засеменил через дорогу к гастроному, где стояла другая очередь, за водкой.
Цветы он раздобыл у себя на Релке – в огороде бабки Марьи напластал астр.
И тут ему пришла мысль подарить Аньке секундомер, пожалуй, единственно ценную вещь, которую он имел. Секундомер достался ему от Гришки Дохлого, он участвовал в городской фотовыставке, получил диплом и ценный подарок – секундомер. Гришка быстро свернул ему шею, хотел выбросить, затем отдал Сергею.
Анька секундомер не взяла, повертела его, пощелкала кнопкой и вернула. Книгу, даже не посмотрев, сунула в полиэтиленовый пакет. А вот цветам обрадовалась. Сергей не понял. И какой толк в этих цветах? Другое дело – книга, ее можно прочитать и дать другим. В конце концов, она может лежать долго и напоминать о том, кто тебе ее подарил. А цветы? Через два дня засохнут, их выбросят и все. Отец никогда не дарил матери цветов – это он помнил точно. Но помнил и другое. Однажды он, Сережка, нарвал жарков и принес домой. У Аньки, когда он ей неловко сунул букет, было такое же лицо, как тогда у матери.
Они пошли на Ангару, сели на обглоданное водой бревно и стали смотреть на воду, на освещенный фонарями противоположный берег, на темный шпиль Знаменского монастыря. Вскоре из-за горы выползла огромная луна и по воде, прямо к ногам, прибежала светящаяся тропинка.