– Если ты сейчас же не утихнешь, я заклею тебе рот скотчем и буду отдирать только на завтрак, обед и ужин.
Крики тут же смолкли. Осталось лишь обиженное сопение.
– Умница.
В спальне Мак, не более вежливо чем до того, свалил ношу на кровать, выпрямился и раздраженно фыркнул:
– До обеда будешь сидеть в тишине. Хватит с тебя развлечений.
– Но я всего лишь хотела позвонить!
– Кому?
– Подруге!
– Зачем?
– Чтобы дать знать, что со мной все в порядке.
– Так я тебе и поверил. Адрес дома ты выясняла за тем же?
Пленница капризно скуксилась и поджала губы.
Значит, видел.
– Отвечай, когда я задаю вопросы!
На несколько секунд в комнате воцарилась напряженная тишина.
– Да, я выясняла его затем, чтобы она за мной приехала. Чтобы забрала меня отсюда и отвезла в нормальную больницу. Тебе разве было бы хуже? Баба с возу – кобыле легче. У тебя появилось бы время на что-то еще, помимо возни с неходячим пациентом.
Какое-то время Мак, нахмурив брови, молчал. Затем бросил короткое «дура» и вышел из комнаты. Громко хлопнула дверь; закачался на серванте край кружевной салфетки.
Лайза шумно втянула воздух и набычилась.
– Ну вот, я еще и дура, – перед глазами снова висела картина с ненавистными абстрактными линиями. – Сожгу! Выкуплю тебя, увезу и сожгу, поганое творение абстракциониста!
Где-то сбоку тикали часы. Голова не поворачивалась.
Сколько времени осталось до обеда?
В этот раз он кормил ее молча и быстро, как в армии: прожевала кусок, будь добра открой рот и дай засунуть новый. Звякала о край тарелки обеденная ложка, постепенно уменьшалось, перекочевывая в желудок, тушеное мясо.
– А что будет на ужин?
Тишина.
– А ты придешь мне до ужина почитать?
Тишина.
– Поставь мне в комнату радиоприемник.
Все та же тишина.
– Ну, хоть книжку мне принеси и открой! Я буду носом страницы переворачивать.
Нет ответа.
Лайза вздохнула.
Зеленовато-коричневые глаза принципиально не смотрели на нее – вокруг, видимо, существовала комната, окно, дверь, миска и ложка, которую время от времени надо было куда-то подносить, но никак не лежащая на кровати девушка. Призрак. Пустое место. Напроказничавшая шкодница. Более не человек, а дырка вместо рта, куда следует запихивать еду.
– Ну и ладно, – надулась Лайза, – буду сама. Все сама.
Положив в пустую тарелку ложку и салфетку, которой протер ей губы, Чейзер покинул комнату, так и не проронив ни слова.