Глеб, не разуваясь, прошёл в большую комнату и остановился посередине, на глади явно хорошего линолеума.
«Вот твоё новое обиталище на ближайшее время», – сказал он, оставаясь к Егору спиной и слабо разведя руки.
Егор, сняв кроссовки, тоже прошёл в комнату. Довольно большая комната производила впечатление пустой, хотя в ней и была кое-какая обстановка. Напротив двери, у противоположной стены, стоял офисный стол, на котором стоял закрытый ноутбук и лежала довольно толстая пачка листов, исписанных крупным почерком. У стола стояло офисное довольно широкое кресло. Справа, в углу у окна, стоял на тумбочке большой жидкокристаллический телевизор. Слева, в глубине комнаты, стоял небольшой диван. И всё. На мелкопупырчатых побеленных стенах не было ничего. На потолке прилепился слишком маленький для размеров комнаты осветительный прибор, который никак не тянул на звание люстры.
Подойдя к столу, Глеб указал на исписанные листы:
«Вот твоя работа».
«Я должен проверять грамматику?», – криво усмехнувшись, спросил Егор.
«Нет. Ты должен приводить написанное в божеский вид. – Глеб прикоснулся кончиками пальцев к крышке ноутбука: – Умеешь пользоваться?».
Егор отрицательно покачал головой. Глеб поднял крышку ноутбука, открыв его нутро, мощённое достаточно большими сенсорными клавишами серебристого цвета, по углам которых, как боксёры на ринге, разместились буквы – красные русские и чёрные латинские. Глеб показал Егору, как включать ноутбук, как открывать текстовые файлы и как их закрывать, сохраняя изменения. Всё это вселило в Егора немалые сомнения и он спросил, не может ли он пользоваться бумагой и ручкой. Но Глеб сказал, что немаловажным является и то, чтобы эту писанину «перевести в цифру».
После этого Егор спросил с некоторой усмешкой:
«Ты что, хочешь чтобы я был, типа, „литературным рабом“?».
На этот раз криво усмехнулся Глеб:
«Поверь мне, это – он занёс ладонь над листами, не прикасаясь к ним – не имеет никакого отношения к литературе. Это никогда не будет опубликовано».
«Тогда в чём смысл?».
«Смысл в том, – ответил Глеб, – чтобы это было приведено в божеский вид».
«Вообще-то, „божеский вид“ – понятие довольно абстрактное», – сказал Егор со смесью сомнения и некоторой насмешливости.
«Плевать на определения! Это должно быть переписано-перепечатано и сохранено в файлах».