– Новый Пристройкин, чтобы он на волнах закачался, разве наш труд он оценил? – непонятно молвил боцман-тренер. – Разве ж он может понять? Клубу мы столько наших усилий приложили… – качнулся Исидор.
– Ты что, пьян? – спросил Остап.
– Да вот, я ему говорю, что лучше моего старания нет, а он, без стажа морского, без стажа морского. Это я, значит…
– Да ты опьянел окончательно, Исидор? – подивился Бендер. – Говори в чем дело, выпивоха? – шагнул Остап к выходу.
Кутейников предупредительно распахнул дверь, пропустил своего капитана вперед, и пошел за ним, дрожа от обиды и с горечью говоря:
– Если бы вы были, Остап Ибрагимович, то этого бы ни за что не случилось… Великий предприниматель, чувствуя боль в суставах, обернулся и раздражен но спросил:
– Вы, старовозрастной юноша, можете, наконец, сказать, чего не случилось бы?
– Да моего увольнения из «Двух якорей», – рыдающим голосом прокричал Кутейников.
– Как – увольнения? Без меня? – возмутился капитан клуба. – Так быстро? Скоро выпишусь, боцман, восстановлю, не тушуйся, Корнеич. Я этому Пристройкину…
Капитан «Двух якорей» и его боцман-тренер вышли на свежий воздух. Здесь Остапа встретили его друзья-компаньоны и Савва Мурмураки. Они по два раза на день приходили к Бендеру. Приносили фрукты и все другое, вкусное и лучшее. Участливо справлялись о здоровье своего начальника и рассказывали новости.
Бывший заврыбой услышал жалостливое сетование Кутейникова на его увольнение и тоже загробно промолвил:
– И меня вычистили из клуба, капитан.
– Да как они посмели? – возмутился организатор «Двух якорей».
– Сейчас там новый начальник, командор, – сообщил Балаганов.
– Новая метла по-новому метет, – вставил Козлевич, – покручивая кончики кондукторских усов.
Всей компанией они сидели в больничном дворике и разговаривали. А когда Кутейников и Мурмураки ушли, Остап спросил своих единомышленников:
– Так что там за деньги в мешках?
Об этом при посторонних поговорить в палате было нельзя. И бывший уполномоченный по копытам, а сейчас стивидор «Алых парусов» сообщил:
– Все мешки с печатями отделений банков, командор: «Азово-Черноморско-го», «Русско-Азиатского», «Юнкер и Ко» и отделения какой-то конторы в Париже…
– И во всех мешках негодные уже деньги, – покачал головой Адам Казимиро-вич. – Царские кредитки, деникинские «колокола»…